5

По аннотации сложно понять, что собой представляет эта книга. Из названия и аннотации Я решила, что это что-то типа заметок путешественника, как Американские заметки и Картины Италии. Но оказалась не права, это художественная книга, и хорошо, что не права, так как все-таки художественные произведения Диккенса мне нравятся намного больше.
Из предисловия Чуковского узнала, что эта книга выходила не в ежемесячном журнале, как обычно публиковался Диккенс, а в еженедельном, что не могло не наложить свой отпечаток на это произведение. В целом оно динамичнее остальных его книг. И тем не менее это все тот же мой любимый Диккенс, хоть и немного в новом качестве.

Дальше...

Почему Повесть о двух городах? Да потому что действие происходит то в Лондоне, то в Париже. Мы видим и суды двух городов, общие и различные черты. Диккенс всегда находит место для описаний обычаев, исторических событий, все его книги не просто художественный произведения, но и путешествие по странам, которые он описывает.
В этой книге бОльшая часть действия происходит в Париже. Страшное время - время Французской революции. Как не идеализируют сейчас местами это время, на самом деле - революция есть революция, это бунт жестокий, страшный, кровожадный. На самом деле народ вообще легко склоняется к кровожадности, это показано даже на суде в Англии, а когда революция, это проявляется во всей своей "красе". И показано все очень объективно. Вначале ты на стороне тех, кто эту революцию затеял, потому что показано очень ясно, что жизнь их просто была невыносима, но потом, когда они превращаются в кровожадных монстров, симпатию и сочувствие они перестают вызывать.
И не смотря на то, что очень ярко показана история тех времен, книга абсолютно художественная. А исторические события проходят фоном.
Как Я уже писала, роман динамичнее, чем остальные романы, но тем не менее все-таки Диккенс не убрал совсем описания того, что происходит, как живут разные слои населения, как тяжко приходится беднякам.
И описано это, как обычно очень ярко:

"И на каждом детском и взрослом лице, на каждой старческой — давней или едва намечающейся — морщине лежит печать Голода. Голод накладывает руку на все, Голод лезет из этих невообразимых домов, из убогого тряпья, развешенного на заборах и веревках; Голод прячется в подвалах, затыкая щели и окна соломой, опилками, стружками, клочками бумаги; Голод заявляет о себе каждой щепкой, отлетевшей от распиленного полена; Голод глазеет из печных труб, из которых давно уже не поднимается дым, смердит из слежавшегося мусора, в котором тщетно было бы пытаться найти какие-нибудь отбросы. «Голод» — написано на полках булочника, на каждом жалком ломте его скудных запасов мякинного хлеба, и на прилавках колбасных, торгующих изделиями из стервятины, из мяса дохлых собак. Голод щелкает своими иссохшими костями в жаровнях, где жарят каштаны; Голод скрипит на дне каждой оловянной посудины с крошевом из картофельных очистков, сдобренных несколькими каплями прогорклого оливкового масла. Голод здесь у себя дома, и все здесь подчинено ему: узкая кривая улица, грязная и смрадная, и разбегающиеся от нее такие же грязные и смрадные переулки, где ютится голытьба в зловонных отрепьях и колпаках, и все словно глядит исподлобья мрачным, насупленным взглядом, не предвещающим ничего доброго."

Людские характеры ему очень удаются, получаются такие яркие живые люди. И нет однозначно плохих и хороших, подчас, как и в жизни, в пропащем человеке открываются такие душевные силы, что просто диву даешься.
И, как обычно, он не обошелся и без доли юмора в описаниях:

"Если в лондонской конторе банка принимали на службу молодого человека, его засовывали куда-то в самые недра дома и выдерживали там, как сыр, до тех пор, пока он, созрев, не приобретал истинно теллсоновского вкуса и не покрывался голубоватой плесенью."

А еще лично для меня роман оказался немного и познавательным, думаю, что многие знают шутку про лучшее лекарство от головной боли? Я правда специально не задумывалась, но если бы спросили, то ответила бы, что это современная шутка, оказывается нет, это шутка времен французской революции. Именно тогда придумали и ввели в обиход гильотину:

"Но самым привычным, примелькавшимся зрелищем, без которого нельзя было и представить себе этот город, как будто неразрывно связанный с ним испокон веков, было чудовищное сооружение на площади — зубастая кумушка Гильотина.
В каких только шуточках и остротах не изощрялись на ее счет! — Незаменимое лекарство от головной боли, верное средство, предупреждающее седину, лучшее средство для восстановления цвета лица; народная бритва — бреет быстро и чисто; ступай, поцелуй Гильотину, она тебе откроет окошечко, и ты тут же чихнешь в мешок."

Роман доставил мне огромное удовольствие, очень рада, что послушала его.

Записки любителей