Если когда-нибудь случится так, что вся власть в мире сосредоточится в моих руках, то моим первым решением будет организация интересного досуга для людей, временно лишенных свободы. Ибо смесь стесненных обстоятельств и идеологии порождает в иных умах самую свирепую блажь, в результате чего, один пишет "Mein Kampf", другой - "Что делать?", а что писал третий, так даже и подумать страшно.
Некоторые люди оправдывают дрянное повествование словами самого автора о том, что у него-де нет таланта. Дескать, нас предупредили. Но, помилуйте, это же самая обычная уловка. Юнец, написавший два стиха и желающий презентовать их известному поэту, наверняка, тоже отзывается о них пренебрежительно, дескать - плохи, так, проба пера, а сам думает: "Оцени. Оцени. Ну, пожалуйста". Но даже если такая оценка соответствует истинному мнению Чернышевского о собственном творчестве (что вряд ли), то она служит у него лишь поводом для гордости. Наш протеже утверждает что истинность его истории (это он про социалистические бредни) делает его роман (!) выше творчества талантливых писателей. А то, как он обращается с читающим - это отдельная история. Используя оригинальный приём - брать и болтать о своём посреди текста, он обращается к людям "нового типа" со старыми дырами (революционеры, социалисты, материалисты, онанисты (онанисты здесь обязательны, так как Чернышевский на примере брака Лопухова и ВП сказал, что новые люди баб не щупают)), а с остальными обращается как с дурачками и самым нахальным образом. Взять бы этого Чернышевского, да за такие слова года на три в Соловки!
Естественно, книга, - феноменальное графоманство, - вызывающе дурно написана, так как покорпеть над абзацами было некогда - нужно срочно донести свои утопические идеи до, простите за бессмысленное выражение, всего прогрессивного человечества.

Я хочу быть независима и жить по-своему; что нужно мне самой, на то я готова; чего мне не нужно, того не хочу и не хочу. Что нужно мне будет, я не знаю; вы говорите: я молода, неопытна, со временем переменюсь, - ну, что ж, когда переменюсь, тогда и переменюсь, а теперь не хочу, не хочу, не хочу ничего, чего не хочу! А чего я хочу теперь, вы спрашиваете? - ну да, я этого не знаю. Хочу ли я любить мужчину? - Я не знаю, - ведь я вчера поутру, когда вставала, не знала, что мне захочется полюбить вас; за несколько часов до того, как полюбила вас, не знала, что полюблю, и не знала, как это я буду чувствовать, когда полюблю вас. Так теперь я не знаю, что я буду чувствовать, если я полюблю мужчину, я знаю только то, что не хочу никому поддаваться, хочу быть свободна, не хочу никому быть обязана ничем, чтобы никто не смел сказать мне: ты обязана делать для меня что-нибудь! Я хочу делать только то, чего буду хотеть, и пусть другие делают так же; я не хочу ни от кого требовать ничего, я хочу не стеснять ничьей свободы и сама хочу быть свободна.

Эти зонтики шелковые, хорошие; они стоят по 5 руб. Всего расхода на дождевые зонтики - 25 руб., или у каждой швеи - по 1 руб. Ты видишь, что каждая из них пользуется хорошею вещью вместо дрянной и все-таки имеет вдвое меньше расхода на эту вещь. Так с множеством мелочей, которые вместе составляют большую важность. То же с квартирою, со столом. Например, этот обед, который я тебе описала, обошелся в 5 руб. 50 коп. или 5 руб. 75 коп., с хлебом (но без чаю и кофе). А за столом было 37 человек (не считая меня, гостьи, и Веры Павловны), правда, в том числе нескольких детей. 5 руб. 75 коп. на 37 человек это составляет менее 16 коп. на человека, менее 5 р. в месяц.

Идеи, конечно, чистая утопия. Даже "идеалистический социализм" Платонова кажется более реальным или живым по-сравнению с тем кукольным обществом, которое предлагает нам Чернышевский. Главное помните, что скоро мы все станем умными и добрыми. Так говорил Чернышевский. (Правда, говорил он это до мировых войн).
А теперь мне лень писать и я прекращаю.
p. s. Слово "миленький" встречается в тексте около ста раз - и это совсем не мило.