3.5

Сэлинджер был и останется для меня, прежде всего, автором гениальных рассказов. "Над пропастью во ржи" (тут надо пошутить, что это роман Райт-Ковалёвой, но это так предсказуемо, что я сделаю вид, будто промолчала), впрочем, обойти не удастся. Хотя бы потому, что корни рассказов растут из этого романа, и никуда от этого не денешься. "Куда деваются зимой утки в пруду?" — вот вам и первый шаг к хлопку одной ладонью. Чеховская маниакальная дотошность к деталям, которые зачастую трудно интерпретировать, — вот и второй шаг к одному из самых сложных для разгадывания символическому коду. Общая направленность на противостояние популярной психологии успеха и американской мечте — вот и третий шаг к дзен-буддизму вообще.

Неудивительно, что "Над пропастью во ржи" стал культовым, особенно в среде подростков и тех, кто патологически боится взрослеть. В нём как раз та здравая толика нонконформизма и противостояния взрослому миру, которой достаточно, чтобы обозначить протест, но недостаточно, чтобы этот протест перетёк в визгливую пафосную истерику. Впрочем, боюсь, современные подростки как раз могут усмотреть в "Над пропастью..." то же самое, что и в книгах Паланика, то бишь банальное нежелание быть не таким, как все. Такой цели у Холдена Колфилда и вовсе-то не было. Ну не сложилось у него с этим лицемерным взрослым миром дурацких правил, где без бумажки ты какашка, где нужно идти по заранее определённой дорожке, чтобы прибежать потом к такому же определённому итогу "дом"-"работа"-"дом", к цепочке, в которой отсутствует слово "счастье". Нетрудно разделить с ним нелюбовь к этому миру, ведь всё вокруг говорит ему: Холден, задумайся о будущем, а мы с главным героем на пару понимаем, что живёт-то он не в будущем, а в сейчас.

Разрывает Холдена не столько сама грубоватая пошлость окружающего мира, сколько внутреннее несоответствие. Он полон любви, ка таковой, в её первостатейном значении, но при этом он лишён возможности эту любовь проявлять. Точнее, все его проявления любви окружающему миру даром не нужны. Всё, что он (мир) может Холдену в таком случае предложить — это дешёвая наглая проститутка. Совсем не то.

С этим романом легко можно зарезонировать, но точно так же легко может случиться и полный провал со взаимопониманием. Думаю, причина в личном посыле, насколько глубоко жизнь каждого читателя макала его в необходимость приспосабливаться к общественному вокруг себя. Всё же, попытаться прочитать его стоит каждому. А вдруг?