5

…эту профессию я любил больше всех остальных профессий, которые у меня были впоследствии; я гордился ею неизмеримо.
Марк Твен

Думаете, это он о литературном творчестве? Вовсе нет: о ремесле лоцмана. Удивительный выбор для великого американского писателя — из 74 лет своей богатой событиями жизни он наиболее ценил те пять, которые ему выпало провести на могучей реке, ведя вверх и вниз по ней чуть смешноватые в своей роскоши двухтрубные пароходы, молотящие воду огромными колёсами, источающие клубы жирного дыма...
Молодость, скажете вы? И это тоже. Но ведь недаром Марк Твен вернулся, чтобы вновь проделать это путешествие двадцать с лишним лет спустя. Именно этому возвращению мы обязаны одной из лучших и необычных книг Твена — «Жизнь на Миссисипи».
Ценители экшна, искатели сюжета, взявшись за эту книгу, думаю, прочтут страниц пятьдесят или шестьдесят со всё возрастающим недоумением, а потом и вовсе бросят с возмущённым восклицанием: «О чём книга-то?..» О жизни, на обложке же написано :)
Американский прозаик даёт себе волю и создаёт нечто среднее между путевыми очерками, мемуарами и романом-эссе. Здесь находится место и истории, и историям; поэзия реки и проза профессии сплетаются где гармонично, где нарочито нелепо. Молодой на то время американский юмор кажется мальчишеским — он так же немного грубоват, так же построен на гиперболе, так же ведёт своё происхождение от упоительного ощущения полноты жизни.
Читателям этой книги повезло с рассказчиком: здравомыслящий, зоркий наблюдатель с огромным личным опытом, сторонник прогресса; всё интересует его: от выручки за хлопок до зарплаты учителей и количества получаемых жителями какого-либо города писем. Его приводят в искренний восторг производство льда и работа прядильной фабрики, окружающие реку заводы, мельницы, лесопильни… в то же время он чужд восторженности и ехидно высказывается, например, о романтизме Вальтер Скотта, о чрезмерной цветистости речи корреспондентов южных газет, о работе железных дорог. Отменно владеющий искусством ставить точку, Марк Твен почти каждую из небольших глав (всего их в книге шестьдесят) завершает рассказом о каком-либо жизненном происшествии, порою превратившемся в легенду — а иногда и в курьёз.
Очень любопытно было прочесть о создании ассоциации лоцманов, которая представляла собой нечто среднее между профсоюзом и ложей для посвящённых, об истинной истории происхождения псевдонима автора (всё куда замысловатее, чем рассказывают нам предисловия и википедия; автор посвятил этому отдельную главу под названием «Наш праотец»); интересно Твен рассуждает об эйдетической памяти (называя её «назойливой»); настоящее волнение вызывает его рассказ о катастрофе, случившейся с пароходом «Пенсильвания». С удивлением опознала в одном из многочисленных персонажей книги прообраз Альфреда Дулитла из пьесы Шоу «Пигмалион», а вот «дядю Ремуса» не сразу узнала... это дядюшка Римус, ах вот оно что!.. Ничего удивительного: у меня в руках было бумажное издание 1960 года, которое, в свою очередь, являлось перепечаткой с издания конца тридцатых годов... в переводе Риты Райд, если верить издателям :)
Но «Жизнь на Миссисипи» — это не только «собранье пёстрых глав». Это ещё и удивительно спокойное, умиротворяющее чтение, сочетающее в себе свободу, простор, движение — то стремительное, то плавное, — наверное, совсем как Миссисипи...

…и тут окончилось самое чудесное путешествие в пять тысяч миль, какое я имел счастье проделать.