2.5

Увы, разочаровалась. Хотя читала не без удовольствия и даже с желанием поскорее узнать, чем закончится дело. Это для детектива хорошо и правильно. За то и звёздочки. А что их мало - это уже другой вопрос.

Ладно перевод. Он довольно кривой и неуклюжий, и честно говоря, я даже боюсь предположить, как в действительности должна звучать фамилия Тесайгер (как-то мне показалось, что переводчик её русифицировал прямо по буквам). Я даже не стала бы особенно придираться к характеру главного сыщика - суперинтенданта Баттла, который на протяжении романа чаще всего почему-то уныл. Вот уж странное свойство! Кстати, что это за звание такое - суперинтендант? Это ещё один вопрос к переводчику, разумеется. Слово это никак нельзя было переводить тупым "транслитерированием", конечно. Потому как интендант в русском понимании - это должностное лицо, ведающее снабжением войск. И разумеется, Баттл занимается совсем не этим, и следовало назвать его "старшим инспектором" или "начальником отдела полиции" или как-то ещё похожим образом. Но для этого, конечно, переводчику стоило бы заглянуть в словарь.

Но ладно перевод, ладно даже странный Баттл - в конце концов большая часть действия идёт без него. Но интрига...

Дальше слегка спойлерно - и не только по этому роману, так что кто спойлеров боится, тот под кат не ходи!

Когда странная организация Семь Циферблатов в романе только появилась, я про себя отметила, что лучше бы Агата Кристи не лезла сочинять детективы политическо-мафиозные. Не её это профиль и получается ерунда. Но когда открылось истинное положение вещей... О-о-о-о! Какая редкостная получилась туфта. По-моему, это всё настолько не жизненно, настолько неправдоподобно. Да и к этому самому "суперинтенданту" возникает сразу множество вопросов.

Преступники. Одну я угадала почти сразу. Это уж слишком классический приём - сделать преступником того, кто максимально на преступника не похож. Даже смешно. Но второй... Ох, не люблю я этот приём - когда преступником оказывается некто, не только не подозреваемый читателем, но и маскирующийся под жертву или помощника или ещё кого-то.

Нет, плохо написала, не то. Преступники нередко маскируются под жертву или пытаются набиться к сыщику в помощники. Плохо, когда это сопровождается таким текстом, который как бы даёт понять читателю: вот этот герой чист, так как мы знаем его мысли, мы видим, как он действует, мы как бы смотрим его глазами. Вот это меня раздражает! Я не люблю за это ни "Убийство Роджера Экройда" , ни "Ночную тьму" , хотя многие как раз считают их очень удачными детективами у Агаты Кристи. Но если в "Экройде" этот приём ещё хоть как-то оправдан - убийца нарочно составляет свои записки, чтобы запутать читателя, то есть читатель не просто следует за его мыслями, а он читает как бы специально написанный текст, и в "Тьме" теоретически можно предположить подобное (хотя там уже это больше притянуто за уши), то здесь этот момент совсем, совсем не оправдан!

Я полагаю так. Автор должен выбрать точку, с которой он ведёт повествование. Автор может быть неким "автором-богом", который показывает картину происходящего как бы сверху, в любой момент зная абсолютно всё, включая мысли умирающего. Это очень трудный способ написать детектив, кстати, ведь если выбирать такую точку обзора, то странно, например, не показывать те или иные сцены, чтобы сохранять интригу.

Автор может как бы следовать по пятам за одним из героев - смотреть на происходящее его глазами. Лучший пример подобного - это "Гарри Поттер". Читатель знает всё, что знает Гарри, он видит всё, что видит Гарри, причём именно в той степени, в какой Гарри это интересно. И кстати, очень заметно, что те редкие сцены во всей саге, которые выбиваются из этой канвы (Гарри не может их видеть, но автор не может их не написать), заметно другие и выглядят немного неуклюже. Так вот это, по-моему, лучший вариант для детектива - только, конечно, смотреть тогда нужно глазами кого угодно, но не преступника. Или пусть даже преступника - но тогда читатель изначально должен это понимать, что вот этот герой преступник и есть. Иначе нелогично.

Ну и наконец можно ещё больше персонализировать повествование - если писать его от первого лица. Тогда мы так же следуем за героем повсюду и видим происходящее его глазами, но герой как бы сам выбирает, что рассказать. Но тут встаёт другой момент: вот это повествование - оно кому предназначается? Ватсон писал записки для читателей, как и Гастингс, а вот кому излагал происходящее герой "Ночной тьмы" - вопрос, и потому сразу возникает какая-то неловкость.

Но возвращаясь к "Циферблатам". Здесь полный хаос. Большая часть повествования идёт как бы глазами Бандл - но далеко не всё, многих сцен она не видит, а они описаны подробно. Получается, позиция "автор-бог", но тогда почему поведение и мысли преступников показаны такими, какими их видит Бандл? В общем, получается полная неразбериха, из-за которой развязка кажется сильно притянутой за уши, а точнее, не развязка, а именно большая часть текста. Лично я как читатель почувствовала, что автор нарочно водит меня за нос. Я такое не люблю.

В общем и целом я бы сказала, что разок прочитать этот детектив можно, особенно, если делать нечего и нечего читать. Но не удивлюсь, если очень скоро я не смогу вспомнить ни одной подробности. Агата Кристи была, конечно, королевой детектива, но ой как далеко не каждое её произведение можно назвать королевским.