3.5

Вот и я наконец познакомилась с Анатолем Франсом - если любишь Францию и историю, такого знакомства точно не избежать. А тут так вообще одна из моих любимых тем: Великая французская революция. Вдохновившись учебниками истории и последней частью Assassin's Creed, я взялась за чтение. Должно было быть круто. Наверное. Потому "наверное", что я ожидала чего-то другого.

Ладно, признаюсь, пафоса я ожидала и серьезности, обычно присущих этой тематике. А тут практически весь текст пропитан иронией. С иронией автор относится практически ко всем своим персонажам, благо их тут целый букет, один другого краше: художник (позже присяжный) Гамлен, одержимый идеями революции настолько, что готов сдать всех окружающих, кто дерзнет сказать слово против (и даже не замечает, что остальным, в общем-то, плевать); его возлюбленная, которой лишь бы в постели покувыркаться, даже не особо важно, с кем; ну и друзья-соседи, тут вообще самая прелесть. Особенно понравилась парочка Бротто и отец Лангмар: во-первых, потому, что они самые здравомыслящие во всей этой шайке-лейке, а во-вторых, потому что с их участием происходят самые интересные диалоги - о политике, о боге, о судьбе. Они же еще и выходят самыми благородными, достаточно вспомнить одну из сцен на их чердачке: как будто бы мало столкновения идейных противников, автор еще и подсовывает им проститутку (и, по-моему, это единственные персонажи, которые ситуацией не пользуются).

Другой прекрасный момент: несмотря на давность написания (1912 год), "Боги жаждут" даст фору некоторым современным произведениям. Уж не уступит однозначно. Тут есть все, на что клюют современные читатели и зрители: целая галерея самых разных персонажей, обильные потрахушки и кровищща, кровищща. Последняя так вообще льется со страниц что упаси боже, какая тут "Игра престолов" - она детский сад по сравнению. Там, во всяком случае, группами по сорок-пятьдесят человек никого не казнили, а тут ну прям как на конвейере.

Мысль у всего этого, как ни странно, тоже есть, и вполне здравая: не надо допускать, чтобы идея захватила человека полностью, вытеснив даже обычные человеческие черты вроде любви и сострадания, потому что тогда человек-то и на человека перестает быть похож. Потому что тогда идея превращается в одержимость. И не важно, что это за одержимость: женщинами ли, деньгами, революцией. Вот такая вот умная мысль. Вот только теряется она как-то во всем этом антураже.