5

Почему Санкт-Петербург? Потому что именно он более пяти лет назад встретил меня с распростертыми объятиями на Ладожском вокзале и принял в свои исторические стены и под вечно затянутое облаками небо, как дальнюю родственницу с правом стать ближней.

И вот сейчас, живя в доме, построенном в стиле модерн аж в 1911 году, и слушая грампластинку Ф.И. Шаляпина (а ему также отведена глава в прочитанной мною книге) я пишу о книге "Санкт-Петербург. Автобиография". Это книга - монументальное, не побоюсь этого слова, полотно о том, как был построен, формировался, чем жил и что пережил один из самых красивейших городов мира. Три столетия, за которые столица, и официальная и позже культурная, видела своими глазами свое возвышение и свои потери. Стоит ли говорить, что для всех Петербург разный, город контрастов (так сейчас говорят), Петербург "Медного всадника" с его наводнениям, мистический Петербург Гоголя с извечно динамичным Невским проспектом, "Униженный и оскорбленный" Петербург Достоевского, "Колыбель революции" 20 века, блокадный город и т.д. На протяжении всей книги я задавалась вопросом: "Какой же для меня Петербург?".

Я люблю историю, сам процесс изучения ее, открытия и поиска всевозможных параллелей с современной действительностью. "Санкт-Петербург. Автобиография" - это труд, составленный из различных источников, авторами которых служили очевидцы того времени. Наверное, ничего более точного невозможно представить для отображения времени, эпохи и жизни города. Особенно интересны наблюдения иностранцев, которые видят то, к чему русский человек привык, то, из чего складывается наша русская ментальность.

Если архитектор отвечает, что на это потребуется, скажем, шесть месяцев и 200 работников ежедневно, то следует приказ собрать 1200 человек, с тем чтобы здание было выстроено за месяц.

Зимою из Москвы в Санкт-Петербург, т.е. расстояние в 200 французских лье, можно очень удобно проехать в санях в трое суток. В свете нет страны, где бы почта была устроена лучше и дешевле, чем между этими двумя столицами. Обыкновенно везде дают на водку ямщикам, чтобы заставить их скорее ехать, а между Петербургом и Москвой, напротив, надобно давать на водку, чтобы тише ехали.

Для меня невозможно пройти мимо тех мест, описания которых я ждала более всего. К примеру, таковым стал Александринский театр. С 2009 года и по ныне я посещаю его, считая самым любимым театром Петербурга. Так судьба сложилась, что именно с него началось мое знакомство с питерскими театрами, с важнейшей культурной составляющей жизни культурной столицы. Удивительно, как точно подчеркнута в автобиографии публика сего театра, она действительно не разношерстная, это ОДИН интеллигентный, благонамеренный, благонравный и благодарный зритель. Чтобы познать внутреннюю жизнь Северной Пальмиры, необходимо посетить Александринку, так убедительно "инструктурируют" в автобиографии.

Описывать Петербург физиологически - и не сказать ни слова или не обратить особенного внимания на Александринский театр, - это все равно, что, рисуя чей-нибудь портрет, забыть нарисовать нос или только слегка сделать некоторое подобие носа.

Санкт-Петербург - это живой, ни с чем не сравнимый, дух захватывающий, будоражащий, до дрожи в коленках красивейший и до судорог страшный феномен России. Когда я впервые почувствовала ритм этого города, помнится, я произнесла что-то вроде: "Ритм этого города совпадает с ритмом моего сердца". Совпадает или нет, для меня теперь неважно, но я убеждена, что срослась с ним, и Он во мне.

Он - не Европа. Он не Россия. Я бы сказал, что он - будущая Россия; это город, который должен ангажировать будущее, он должен наметить, он должен показать идеал.