5

Это книга с невероятным накалом переживаний, достоверностью, выверенностью темпа, нагнетанием тревоги, растерянности, гнева, безумия наконец. Она филигранна.

История о том, в какое невыносимое скотское состояние ярости и раздражительности приводит человека слабого и подверженного исключительно эмоциям жизнь в сложных условиях. Как неоправданные ожидания от выдуманных мечтаний разрушаясь, погребают под собой осколки личности. Или того, что могло быть личностью, попади человек в иные обстоятельства: нелегко стать кем-то выдающимся по уму и сердцу, если ты просто жил, ничем себя не обременяя, и вдруг на тебя разом сваливается замужество с совершенно чужим и неприятным тебе мужчиной, жизнь в нищете, невыносимой жаре и под прессом безделья, одиночества и наслоении воспоминаний о кошмарном детстве.

Что она сделала? По своей воле — ничего такого. Шаг за шагом она сама до этого докатилась, превратившись в безвольную женщину, сидящую сейчас на сломанном диване, от которого воняет грязью, и дожидающуюся прихода ночи, которая с ней покончит. И поделом ей — Мэри это понимала. Но почему?

Никто не виноват в том, что случилось с Мэри. Она сама создала своими руками свой личный ад. Но это совершенно не значит, что виновата она сама. Это жизнь. У нее она сложилась погано. Наипоганейше. Пьющий отец, несчастная мать, внушившая ей ненависть и отвращение ко всему мужскому, и вот ей вроде бы удалось вырваться из этого - ей так прекрасно было одной в городе, счастливо в своем бесполом и спокойном мирке. Ну да, умерла бы она одинокой ссохшейся старушкой, но была бы вполне счастлива. Ее бы не изгрызало изнутри бесконечное недовольство, ставшее символом замужней жизни. Услышав, как друзья насмехаются над ее несколько нелепым образом девочки в 30 лет и полагают, что Мэри вовсе не способна на брак и "нормальную" жизнь, она поддается тревогам и сомнениям. Чудовищная несправедливость - социальное мнение, которое делает нас несчастными в половине тех случаев, когда мы чувствуем себя таковыми. Можно ли быть несчастным от того, что у тебя кривые зубы? Нет, если ты один. Но мы, к сожалению, живем в обществе. Как же я завидую тем, кому плевать на мнение окружающих. В те редкие минуты, когда я верю, что такие люди существуют.

Мне очень хочется пожалеть Мэри и найти оправдание всем ее поступкам - в детстве, или в том, в какой тяжелой ситуации она оказалось на ферме. Или в том, какой резкий контраст составляла ее холостая жизнь с жизнью замужней. Но, к сожалению, даже всё это не может перевесить той бесчеловечной жестокости, злобы и упрямства, которые она демонстрировала по отношению ко всем окружающим. Никто, ни муж-неудачник, ни убогие в своей отсталости, но всё же - люди - туземцы, ни благодушные в своем достатке соседи - ровным счетом никто не заслужил её пощады. Кажется, этому человеку забыли выдать при рождении душу. Зато эго в этой пустоте распустилось в полной мере и ту долю требовательности, которую она должна была проявить к себе и вымуштровать в себе милосердие, она сполна излила желчью на весь окружающий мир.

Нет, господи, что я такое говорю?
Какая же она несчастная, разбитая, раздавленная, скрученная в три погибели и засунутая в постель к мужчине, в эти ненужные и унизительные для её искалеченной психики взаимоотношения с противоположным полом. В эту удушающую жару. К этим невыносимым черным в хозяйки. Боже, какая беспросветность.
И то, как автор смог привести читателя к этому смятению "она сука-нет, мученица-нет, сука" - именно это показывает насколько гениально автор сумела передать страдания и многоплановость человеческой натуры, где монстр живет в маленькой искалеченной девочке. Или наоборот.

Вообще, Мэри, конечно, просто тронулась. У нее развился невроз, а то и психоз, на основе личного темперамента, суровой жизни, одиночества и безделья. Это такой упрощенный вариант, для тех, кто не хочет разбираться что откуда взялось и почему. Для таких, например, как Слэттер, твердолобый сосед, вскрывший многолетний нарыв. Но им такую книгу и читать-то не нужно. Книга для тех, кто и сам отчасти Мэри - и бесится, и себя за это ненавидит, и сделать ничего не может, и не думать об этом не в состоянии. Велкам, психи, к Дорис Лессинг. Мы с ней круто позанимались мазохизмом, мне понравилось.