5

Долго нарезала круги вокруг книги "Игрок", решаясь взять в руки. Отпугивали комментарии:

"Начало действительно нудное. Сюжет очень специфический. ГГ превращается просто в общежитие. ЕЕ тело используют еще 7 сущностей (считая убитого ею альбиноса и не считая браслет). А еще 2 символа ишты на ладошке. Мне просто интересно. на какой цифре остановится эта коллекция?" (с)

Или:

"Мне и первая книга показалась нудной, что же в остальных??? Эту писанину назвать интересной даже с нятяжкой не могу. Посредственно ." (с)

Но, как часто бывает, все люди разные и для меня цикл "Без права на выбор" открылся с лучшей стороны. Я начинала читать "Игрока", осиливала 2-3 страницы, откладывала его в "долгострои", потом через некоторое время бралась снова. Так продолжалось раза четыре, пока не добралась до момента, когда ГГ наконец-то твердо встала своими ножками на землю нового для нее мира.

И, внезапно, оказалось, что нет в главной героине никаких черт МэриСью. Галина легко находит друзей и приключения на своё мягкое место, только выглядит это органично и напоминает классику RPG или AD&D. Мир прописан очень обстоятельно, включая территорию, народы, мифологию и религию. Думаю, именно большие отклонения - рассказы о прошлом Во-Аллара (описываемой вселенной) и вселяли скуку в читателей, привыкших к ярким, динамичным боевикам, а не рассуждениям и философии.

Сюжет развивается по спирали. Галине дают квест по силам, она с боем выполняет его и получает соответствующий бонус, прокачивая себя от обычной девушки до "ассасина". При чём именно прокачивает, а не получает халяву. Все поступки девушки обоснованы, она не истерична, местами расчётлива, упорна и упряма; не выглядит жертвой, пытаясь сбросить всё на чужие плечи, но и не тянет проблемы только на своём горбу, равномерно распределяя задачи между спутниками.

Происходящее в "Игроке" - лишь самая завязка истории. Во второй книге идет обучение ГГ, там тоже много философии, разговоров и историй, а вот с третьего тома начинается самое интересное и динамичное, события затягивают с головой и не отпускают до последних страниц послесловия.