5

Одна моя подруга, вечный мой проводник в мире новых и не очень книг — пора бы, кстати, провести у неё на полке ревизию классики, а то всё новое и новое, где же хорошо забытое старое? — в прошлый раз развела меня, как девочку (эту увлекательную историю можно прочитать тут). Обманула, запутала, отправила читать сурьёзную литературу вместо требуемой лёгкой фантастички.
«Ну теперь-то меня не проведёшь!» — решила я и схватилась за толстую книжку с гуманоидом на фоне космоса.
— Уж это-то фантастика? — угрожающе сведя брови, спросила подругу Марьиванна (то есть я).
— Да фантастика-фантастика, бери, — легкомысленно отмахнулась от меня подруга.
— А уж не глумишься ли ты надо мной, дорогая? — Марьиванну что-то несло. — Если это фантастика, то почему её написал известный оппозиционер Шендерович? Это же его передача «Куклы» была?
— У-у-у, вспомнила бабка як дивкой была, — ответила подруга. — С политикой фантастика, с политикой.
— Социальная, что ли? — если Марьиванна хочет от кого-нибудь добиться точного жанрового определения, она это делает…
— Ой, да нет, ты не так поняла. Иди уже, читай, книга короткая.
...но не всегда.
Я с сомнением взвесила на руке 600-страничный кирпич «короткой книги» и отправилась читать, что делать-то?

Книга правда оказалась короткая, потому что половина объёма — это иллюстрации и развороты с названиями глав, а сами главы коротенькие, иногда буквально на одну фразу.
В книге жанр определён как «конец света в диалогах и документах», по объёму это дай бог повесть, а скорее даже большой рассказ. Что же касается того, как устроена книга, то тут мне хочется гордо расправить грудь и объявить соло на флейте «новым русским графическим романом», а себя — его первооткрывателем.
Нет, разумеется, это никакой не графический роман — потому хотя бы, что не каждая иллюстрация изображает ровно то, о чём в главе говорится. И надо сказать, мне это нравится, потому что я предпочту любоваться однотипной, но стильной графикой вместо имитации интерфейса Facebook, например, — я его и так каждый день в браузере вижу.
Назвать «Соло на флейте» графическим романом у меня язык повернулся только потому, что тот же текст без иллюстраций был бы драматически неполон, а с картинками — в самый раз. Нет, серьёзно, я давно не встречала книги, да что там книги — литературного произведения вообще, — где иллюстрации были бы так нужны и важны.
И ещё немного об антироманности «Соло на флейте». Меня, как и юзера Igelchen , который явно так же неоднозначно пережил чтение этой безусловно хорошей книги, привлёк на обложке отзыв Бориса Стругацкого, но я его, признаться, поначалу не поняла.
Почему злая — понятно, но почему печальная-то? Шендерович тонок в наблюдениях и толст в их презентации, это тот сорт юмора, который я люблю и ценю, поэтому почти до конца книги бессовестно ржала аки конь.
А потом приумолкла, потому как наконец поняла, что же мне напоминает «Соло на флейте». Да «Собачье сердце» же! «Хорошая повестуха, злая и печальная» — потому что не роман это, не по объёму не роман, а по отсутствию развития. Всё возвращается на круги своя, никто не исцеляет своих умственных и нравственных хворей, жизнь продолжается, есть в ней даже робкий лучик надежды, но какая эта жизнь? Стоит ли её вообще тянуть — или лучше затянуть петлю на шее потуже?
В этом смысле «Собачье сердце» даже помягче будет — там, по крайней мере, нет действительно невинно пострадавших. В «Соло на флейте» же жалко решительно всех немногочисленных положительных героев, потому что нехорошо им теперь живётся, если живётся вообще.
«Соло на флейте» — не только мастерски схваченная, филигранно обработанная и выданная в красивой порционной упаковке реальность. Это книга обо всех нас, не русских даже людях — людях вообще.
Не верите? Считаете, что это пародия на политическую элиту современной России, да и только?
А вы представьте, что было бы, случись нечто подобное в любой другой, самой либеральной, самой демократической, самой свободной стране. Как повели бы себя местные власти?
С вероятностью, драматически далёкой от нуля, — точно так же.