5

Какое же страшное произведение! Тем более страшное, что во-первых, правдивое, а во-вторых, рассказанное в общем и целом спокойным, сдержанным языком. Ужас, страх, безысходность, несправедливость, описанные без истерики и ненужного нагнетания давят так, что не вздохнуть. И сколько же мыслей, больших, уровня "о судьбах человечества", начинает бурлить в голове даже не после прочтения, а уже где-то на середине. Не знаю, как другие читатели, а я, пожалуй, на эти вопросы ответы себе по прочтении книги дать не смогла. И Диккенс мне ничего не подсказал. Но это и не было его задачей. Мы должны задуматься и помнить. А не понять.

Но я отставлю-ка эмоции и все-таки постараюсь разложить свои впечатления от этого романа. Может, так ответы возникнут. Итак, первое и самое главное для тех, кто еще не читал роман: продержитесь, очень вас прошу, продержитесь примерно до середины романа. Первая часть, условно "мирная", когда герои прорисовываются автором и подготавливаются для финального акта, она длинная, на мой вкус сильно затянутая и слишком перегруженная лишними деталями. И еще она такая, в не лучшем смысле слова "английская". Тягучая, густая, почти бесвкусная. Как типичный пуддинг. Длиннющие пассажи героев обо всем, при том преимущественно иносказательные. Выспренные речи благородных персонажей, обличительные описания быта "отрицательных". Когда не знаешь, к чему это все ведет и как разгонится, то периодически пропадает всякое желание продираться сквозь эту тянучку. Но вот Чарльз Дарней получает письмо, отправляется в Париж и на этом все переворачивается с ног на голову и начинает нестись вперед сломя эту самую голову.

И вот тут на место размышлений о сложном, доскональном но поэтичном языке Диккенса приходят те самые "большие" мысли. Автор как на качелях бросает нас от одной крайности к другой. От описаний мерзейшего маркиза, переезжающего коляской младеца, к летописи зверств красноколпачников. От благородного революционера Дефаржа к его совершенно сумасшедшей кровожадной жене. Конечно, когда на стороне условной "лондонской" стабильности такие приятные герои, как Манетты и Дерней, то выбор как-то сам собой подразумевается. Но потом на суде зачитывается старое докторское письмо, обличающее преступления благородных братьев, и вновь маятник бросается в противоположную сторону.

Нет правых. Но все виноваты. Аристократия Франции в том, что не считала народ за вообще одушевленных людей. Народ Франции в том, что не смог держать свою жажду крови в узде. И такие вот "приличные" люди, вроде Дарнея, виноваты в том, что видели и понимали весь грядущий ужас, но ничего не сделали, чтобы его предотвратить. Может, если бы он и такие, как он, не "умыли руки", а встали во главе революции, у них получилось бы сдержать людей от катастрофических действий. Такие вот интеллигентные люди часто знают, как исправить ситуацию, могут взять все в свои руки. Но боятся эти руки марать. Или боятся, что тоже не смогут вовремя остановиться?

Вторая мысль, которая не дает мне покоя – это вера мстителей в то, что их угнетателям должно воздаться по заслугам в любом случае. То есть, этот принцип "проклинаю тебя до последнего колена", "ты – потомок фамили, значит, должен умереть". И почему? Потому, что все верят в загробную жизнь. И что в этой самой загробной жизни условному маркизу будет в его аду еще хуже, когда убьют всех его потомков. Весь этот принцип отложенного воздаяния, наказывания мертвых людей путем убийства невинных, путем разрушения – это, мне кажется, один из основпологающих факторов такого огромного количества невинно убиенных в этой и многих других революциях.

Я не буду много писать о собственно человеческой истории. Она, в лучших диккенсовских традициях, немного преувеличена. Положительные черты главных героев написаны такими крупными мазками, что даже немного режут глаз. Но душераздирающий финал прошибает совершенно искреннюю слезу. Да, пафосно. Да, мало похоже на реальность. Да, слишком романтично. Но как же красиво! И какое это оставляет светлое чувство, после такого кроваво-красного и серо-черного от опаленных пожаром каменных стен романа.

А теперь будет абзац кощунств. Как только начались активные события во Франции, перед глазами у меня стояли картинки чего бы вы думали? Нолановского "Темного рыцаря: возрождение". Как оказалось, не напрасно возникли эти образы. Именно этим романом интеллигентный английски режиссер вдохновлялся, когда снимал революционный бунт своего Готэма. Именно суд в Консьержи он описывал, когда показывал суд "жителей Готэма" с выбором "изгнание или смерть". И именно финальные слова Сидни Картона читает Гэри Олдман над могилой в конце фильма. Так что, да, я еще раз убедилась, что не всегда блокбастеры – это фильмы, сделанные корыстными людьми для идиотов. Иногда умный автор может рассказать умному зрителю что-то совершенно особенное и глубокое даже в фильме про человека-летучую мышь. Но это, как говорится, лирическое отступление.

C.R.
Обложки, естественно, обыгрывают одну и ту же тему – "зубастую бабу" гильотину. Но вот первое издание демонстрирует нам несколько зарисовок сюжета. А в центральной обложке (одно из английских изданий) потрясающее лицо человека на переднем плане. Очень говорящее лицо.

А ниже я вам покажу совсем не обложки. Удивительно, но в сети много постеров и другого фан-арта с цитатами и образами из романа. Да, я такое встречала. Но это чаще всего имело отношение к современной литературе (очень редко) и к кино. Но чтобы классическая литература имела такие атрибуты культовой – это я встречаю в первый раз. Отличные плакаты! Центральный и крайний правый я бы даже повесила на стену в офисе.