5

«Штурман» Людвига Павельчика — словно отражение поворотов колеса мироздания в мелководье отдельной человеческой жизни.
История начинается описанием событий, произошедших в конце восьмидесятых годов прошлого века, и в начале повествования совсем не таинственных. Но читателю, настроившемуся соответственно эпиграфу, — «Тем, кто помнит Советские времена…и любит загадки» — не придется долго ждать. Уже очень скоро в сюжет вплетается мистика — девятилетний мальчик становится свидетелем не совсем обычных событий, больше того, событий ужасных и вполне реальных, но происходящих…в тридцатые годы двадцатого века. Это невольное путешествие во времени и вовлекает главного героя в водоворот загадочных и страшных приключений.
Конечно, тогда мальчик этого еще не знал. Он взрослеет, не раз еще встречаясь с необъяснимыми событиями и странными людьми, которые, на первый взгляд, никак между собой не связаны. Однако постепенно его все глубже втягивает в водоворот, и в возрасте двадцати с небольшим лет он совершает поступок, о котором потом будет жалеть:

«Что мешало мне прожить свою жизнь по-человечески, не встревая в сомнительные приключения, грозящие потерей рассудка или просто глупой смертью? Поистине, сколько будет существовать человечество в мире, вертящемся вокруг желтой звезды, столько будет процветать, колоситься и разбрасывать свои пахучие плоды глупость. Если мы и учимся на своих ошибках, то это мало дает нам, ибо мы неустанно изобретаем новые и новые способы доказать Cоздателю свою несостоятельность»

.
Далее повествование напоминает бег резвой лошади, чья страсть сдерживается умелой рукой всадника. Оно влечет читателя от страницы к странице, не давая передохнуть, держит в напряжении, разворачивая картины прошлого, погружая не только в иные времена, но и в иные реальности, изящно вписывая все это в повороты сюжета.

В игру фантазии автора — или это игра самой жизни? — включаются все новые персонажи, мистическое приобретает детективный оттенок. И вот уже читатель начинает с замиранием сердца нащупывать разгадку тайны, но все же сделает это не раньше, чем ему позволит автор. Впрочем, азартный читатель может проверить сам, обгонит ли он автора в этом «забеге».

Особенно интересно здесь будет тому, кто еще помнит, что такое пионерлагерь, а если еще он, так же, как автор, не испытывал любви к этой разновидности отдыха в Советском Союзе, то будет согласно кивать головой, читая меткие и порой безжалостные строки.

Автор виртуозно владеет широкой палитрой образных выражений, которые то создают философски-нейтральную атмосферу повествования, то заставляют ежиться от едкого сарказма, в котором иногда проскальзывает мягкая грустная ирония. Временами читать становится страшно, когда выверенные детали образов являют картину темной стороны человеческой природы.

Мозаика характеров и событий, времен и пространств, переплетение иррационального и реального в ткани сюжета столь причудливо и иногда витиевато, что можно только удивляться, как автор умудряется ориентироваться в этом лабиринте, но делает он это блестяще, выстраивая увлекательный сюжет и маня за собой заинтригованного читателя. Постепенно вырисовывается настолько масштабная и сложная картина всей истории, в которой отдельные элементы оказываются связанными самым невероятным образом, что просто дух захватывает. И совсем по-другому воспринимаются слова одного из персонажей повествования, сыгравшего в нем очень важную и неоднозначную роль, — профессора Райхеля. Он сказал главному герою:

«Перечить судьбе и пытаться противиться ей пустой бравадой может лишь глупец, и в небесных нардах кости всегда выпадают с необходимым количеством глазков»

.
Путешествуя по страницам книги, благодаря мастерству автора можно подойти совсем близко к хрупкой грани, отделяющей иллюзорную прочность трехмерной реальности от изящной игры потоков времени и пространства. Можно ощутить легкое дыхание тайны, позволить ей очаровать себя, последовать за ней в неизведанное. И разгадка ее в конце повествования напоминает об ощущении необъятности мира и человека как его малой частицы. (Л.М.)