4

КАК ВСЕГДА СПОЙЛЕРАТО

Наверное, это самый мой любимый рассказ у Эдгара Аллана По. Хотя бывает по настроению... Нет, всё же самый любимый. Я читала его в нескольких разных переводах, не уверена, что во всех существующих, но пока самым классным мне кажется перевод Раисы Облонской. Небольшая вычурность и витиеватость языка, но при этом чрезвычайная лёгкость без неловких оборотов и нагромождения сложных частей. Идеально.

Вильям Вильсон — по-русски, значится, Иван Иванов. Мы как-то на третьем что ли курсе читали список зарубежной литературы и заметили, что Вильям (Вилли, Вильгельм, Гийом и другие вариации) хотя бы мельком, но появляется почти в каждом произведении. Следили вплоть до последнего курса, и наш список "обезвиленных" произведений пополнялся не то чтобы часто. Иногда казалось уже, что в произведении нет ни одного Вилли, но он вдруг выскакивал на последних страницах, чтобы тут же быть застреленным или сражённым шпагой. Отвлеклась, ну да ладно, мысль понятна. Вильям Вильсон — предельно нейтральное, обезличивающее и массовое имя, своего рода слепок всего человечества.

Главный герой — человек властный, сумасбродный, активный. В нём сильна пассионарная сила карамазовщины, поэтому немудрено, что он постоянно находится на тонкой грани с помешательством. К сожалению, как это часто бывает, пламенный мотор своей бурной натуры он предпочитает заглушать буйством разгула. Однако в его жизни есть пусть небольшой, но сдерживающий его фактор. Это наличие двойника. Причём двойника в прямом смысле, это двойник и по имени, и по внешности, и по некоторым другим данным. Существовало ли это альтер-эго в реальности или только в воспалённом воображении Вильяма Вильсона? Да это неважно, хотя в пользу его фантомности говорит хотя бы постоянное шептание вместо нормального голоса и тот факт, что окружающие совершенно не замечают чудовищного сходства обоих Вильсонов. Важно, что уже с младых ногтей двойник Вильсона (пусть это будет У-Вильсон, коль скоро оригинал (?) будет у нас А-Вильсоном) сопротивляется тому негативу, который прёт из А-Вильсона. Это своего рода протагонист, поглотитель энергии и совесть главного героя. Он делает вялые попытки сделать героя лучше, но это невозможно, если А-Вильсон не хочет этого сам.

Есть ещё вариант, что два Вильсона — не двойники, а результат расщепления. Половина "злой полицейский" постоянно соревнуется с половиной "добрый полицейский", но, как в сказках, зло постоянно бывает посрамлено добром, почти без активного участия последнего.

В итоге весь небольшой рассказ Вильям Вильсон борется с самим собой. Даже если это раздвоение личности, то ничего страшного, его энергии хватит и на двоих. В конце концов побеждает только одна половинка. Но может ли она существовать без другой? Может ли вообще человек жить без совести, без соперника, без стимула к постоянному движению? Развивался бы вообще Вильям Вильсон, придуши он своего двойника ещё в детстве, как и планировал поначалу?

Мне всегда тема двойничества казалась самой страшной, которая только может быть. Крипипасты про двойников пугают до полных штанов, да и в ночных кошмарах мне чаще всего видятся двойники. Вряд ли бы я забилась в истерике, встретив своего двойника, но моё психическое здоровье это точно бы пошатнуло, будь даже эта встреча нейтральной или добродушной. Потому что в самом мотиве двойничества есть что-то ужасное, как будто мы не можем быть самостоятельной личностью в одно рыло и нам нужен ещё кто-нибудь, как будто иню всегда нужен янь, как будто мы не обладаем пресловутой заезженной уникальностью снежинки. Нет, я не спорю, что люди в большинстве своём чудовищно похожи друг на друга, но не до такой же степени. Не хотелось бы думать, что кто-то сейчас сидит где-нибудь в Камбодже и пишет для местного аналога ЛайвЛиба отзыв на "Вильяма Вильсона" Эдгара Аллана По, думая обо мне вот всё вот это самое, и вгоняя нас обоих в бесконечную рекурсию, кусающую саму себя за хвост.