0.5

Есть легкие спойлеры (не сюжетообразующие, оценки персонажей)

Несколько вещей о «Сфере».

Во-первых, у Эггерса явные проблемы с женщинами, он их боится. Сцена ближе к концу, где женщина преследует мужчину (кто читал - поймет), это прямой дорогой к психиатру.

Посудите сами, главная героиня Мэй – дуб дубом, я никогда не сталкивалась с такими глупыми людьми не то что в жизни, но и в литературе, в кино, никогда. Она правильная, старательная, всему быстро учится, но так безумно хочет понравиться, вписаться, что она напрочь отключила себе мышление, она верит каждому гребанному слову, что ей говорят, совершенно их не оценивая, и не умеет делать выводы из происходящего (например, то, что происходило с политиками, или ее непоколебимая уверенность, что она сама придумала эти гребанные принципы).

Местами это было похоже на YA-антиутопию, у нее на глазах мир рушится, а все, что ее интересует – это, что думает о ней ее лучшая подруга и кто будет трахать ее на этой неделе.

И вообще, в мире «Сферы» (не в книге, а в этой чокнутой компании-секте) напрочь отсутствует маскулинность, она наполнена женской энергией, как ее понимает Эггерс, но скорее это то, каким навязывает женщинам быть общество: послушными, милыми, красивыми, отзывчивыми. И не то чтобы в «Сфере» не работали мужчины, но и те, что там есть, мачизмом не страдают, да тот же нытик Алистер или Френсис (да ладно вам, у него даже имя женское).

Вообще, единственный, кто в «Сфере» (компании) проявляет какие-то признаки мужественности – это таинственный любовник гг Кальден. И единственными голосами разума для Мэй оказываются мужские голоса: Кальдена и ее друга за пределами «Сферы» Мерсера, к тому же толстого, наверно, одного некрасивого человека на всю книгу.

Давайте сравним Кальдена и Френсиса, как бы официального любовника Мэй. Про имя я уже сказала, поверьте, Эггерс не просто так дал ему имя-унисекс. И сама Мэй не раз и не два говорит, что сам Френсис ей противен, но ее привлекает, как легко им можно управлять. Он не проявляет активности по отношению к ней, ждет её шага (о чем он открытым текстом говорит), и от всех их сексуальных контактов Мэй ни разу не получает удовлетворения, потому что Френсис стабильно кончает себе в трусы, так и не засунув член в неё. Кальден же напротив практически не доступен, трахает Мэй сзади в туалетной кабинке, и о чудо, именно он ведает ей о том, что не так в датском королевстве. Я удивлена, как феминисты до сих пор на Эггерса не накинулись.

Я до последнего надеялась на Энни, лучшую подругу Мэй и устроившую ее в «Сферу». С самого начала понятно, что все сфероидные принципы она считает чушью, но играет по правилам, чтобы добиться власти, и я надеялась, когда она все-таки поняла масштабы происходящего, что в ней что-то переключится. Каждый раз, когда у Мэй и Энни выдавалась минутка наедине, я ждала, что Энни что-то скажет Мэй, но нет, автор так и решил оставить ее одним из неврозов гг, не больше.

Это была первая вещь.

Во-вторых. Ок, выключим гендерный вопрос. В чем была цель выводить такого глупого персонажа как протагониста? Мне тут приходит только два ответа, либо автор туп как пробка, и по-другому он писать не умеет, либо он своего читателя считает идиотом.

Реально, мир «Сферы» за редким исключением населяют бескомпромиссные идиоты и те немногие, кто понимает, что происходит, безуспешные борцы за свободу. Эггерс так и хотел, чтобы читатель взирал на придуманный им мир как маленький божок, смеясь над глупостью одних, сочувствуя другим? Но тогда в чем польза книги, а антиутопия – один из немногих типов книг, в которых должна быть польза.

Возьмем «1984» Оруэлла, из которой Эггерс взял некоторые мотивы и, как ни странно для тех, кто не читал, эстетику. (Я, кстати, терпеть не могу «1984» и Оруэлла вообще за непрошибаемую очевидность, что ли, но Эггерс здесь его переплюнул, конечно.) Мы в «1984» ассоциируем себя с Уинстоном Смитом, он олицетворяет нас, это то, как мы смотрели бы на мир «1984», чудесным образом окажись мы там. Произвела бы эта история такой сильный эффект, если бы была рассказана от лица активиста Парсонса, а Смита там бы не было вообще? Сомневаюсь.

И да, это в какой-то степени была цель Эггерса – показать тоталитарный режим глазами его «адепта», в таком случае Мэй - это Парсонс, а Энни, наверное, Смит. Но ее там фактически нет, а мы-то - циничные, рассудочные читатели - никуда не делись, наша позиция в книге, получается, совсем никак не выражена. Мы вне мира «Сферы» и взираем на него с комфортной высоты наблюдателя, посмеиваясь над происходящим, но не особенно в это втягиваясь. Это как смотреть плохой фильм ужасов, где каждое событие известно наперед: не чтобы испугаться, но почувствовать себя умнее героев.

Ведь все мы в принципе понимаем: то, что творится с интернетом ненормально. Ненормально отдавать все свои данные одной коммерческой организации ради того, чтобы не нажимать пару лишних кнопочек. Не нормально пытаться запечатлеть каждую секунду своей жизни, теряя удовольствие от самого события, помня и воспринимая его только по фотографиям и видео. Ненормально желать знать всё, что думает человек напротив тебя, и где он/она находится каждую секунду не с тобой. И т.д. и т.п. Мы понимаем и продолжаем делать. Я продолжаю делать. Я пишу эту гребанную рецензию в конце концов, в надежде, что ее кто-то прочтет, лайкнет, прокомментирует. Я вижу иронию.

Вот этого взгляда: знающего, понимающего, но не способного проявить характер, что-то сделать, в книге нет.

И наверно я на этом закруглюсь, уже нет сил, я пишу уже два часа. Только небольшой бонус.

Бонус.

На тему пугающего до дрожи симбиоза глупости и власти (Мэй в «Сфере») гораздо, тоньше, короче и вообще без упоминания интернета высказался Tom Basden в своей пьесе Holes. Такой страшной вещи я не читала никогда в жизни. Он в рамках одноактной пьесы и 5 персонажей смог выписать и глупость, дорвавшуюся до власти, и то, как она легко находит себе сподвижников, и как те немногие, что понимают и готовы сопротивляться, не имеют для этого сил и терпят неудачу, а те, у кого есть и понимание, и силы, слишком беспечны и пассивны, чтобы хоть что-нибудь предпринять. Всё это гораздо больше о нашем времени, чем «Сфера». И Том Басден как бы комик, да, поэтому это еще и смешно.