3.5

Тахира Мафи – Разгадай меня (Разрушь меня #2/3)

7 из 10

Жанр: дистопия, YA
Фишки: сверхспособности
Фейл: многостраничное нытье ГГ
WOW: 62 глава, Кенджи
POV: женский, от первого лица
Геометрия чувств: хард

Цитатосуть:

«Я — зрелище, аномалия даже среди аномалий».

Рецензия (спойлерная):

Русское издание включает в себя полуторную часть «Уничтожь меня», но краткость не всегда сестра моего таланта, а потому свое мнение о вышеупомянутой новелле я изложила под иностранной версией издания, с ним можно ознакомиться, щелкнув по ссылке.

А теперь *потираю руки* перейдем к «Разгадай меня».

Как и в случае «Уничтожь меня», вторая часть пестрит додумками переводчицы (или редактора?) одних моментов и неверной интерпретации других. Приведу несколько мелких примеров:

Оригинал: I made so many promises when I arrived here.
Издательство: Когда я только появилась здесь, во мне родилось множество надежд насчет будущего, ведь я услышала столько обещаний.
Я: Я столько всего наобещала, когда приехала сюда.

Оригинал: His fingers are tracing secret messages on my body
Издательство: Его пальцы следуют по секретным местечкам моего тела.
Я: Его пальцы вырисовывают на моем теле тайные послания.

Оригинал: I love it when he tells me that he likes the way I feel because it goes against everything I’ve heard my entire life
Издательство: Я люблю, когда он говорит мне, что ему нравится, как я чувствую его, потому что это противоречит всему, что я слышала за всю свою жизнь
Я: Обожаю, когда он говорит, что ему нравятся те ощущения, которые я дарю, потому что это противоречит всему, что мне говорили.

Одна из самых ярких отсебятин первых страниц книги:

Оригинал: I sit up so fast I slam my knuckles under the table at the sound of Castle’s voice. There’s something about his presence that makes me feel like he’s my teacher, like I’ve been caught misbehaving in class. Adam, on the other hand, doesn’t seem remotely startled.
I cling to Adam’s fingers as I lift my head.
Издательство: Услышав голос Касла, я чересчур резко выпрямляюсь, так, что невольно ударяюсь костяшками пальцев о столешницу. Есть в его появлении что-то такое, что заставляет меня чувствовать себя так же, как ученица перед учителем, заставшим ее врасплох как раз в тот самый момент, когда она успела напроказничать прямо на уроке в классе. Адама, например, ничуть не всполошило появление в столовой Касла. Я стараюсь не заскулить от боли в руке, и в этот момент чувствую, как пальцы наших с Адамом рук снова переплетаются. Он подносит мою ушибленную руку к губам и нежно целует ушибленные костяшки пальцев. Каждую по очереди, при этом не сводя глаз со своей миски. Я слышу, как Кенджи кашляет — он чуть не поперхнулся, бедняжка.
Я не отпускаю руку Адама и поднимаю голову.
Я: Услышав голос Касла, я чересчур резко выпрямляюсь, так, что невольно ударяюсь костяшками пальцев о столешницу. Когда он появляется, я отчего-то чувствую себя нашкодившей ученицей, которую застукал строгий учитель как раз в разгар очередной шалости. Адам вот даже не шелохнулся.
Сжимая его пальцы, я поднимаю голову.

Я специально проверила несколько файлов оригинальной книги. Откуда взялась история с костяшками и покашливающим Кенджи?! Ее там просто нет. И это не единственный пример! 1/8 книги просто досочиняли.

Кое-где прямая речь превращалась в мысли да еще и не того героя:

Оригинал: “The truth,” he says, “is a painful reminder of why I prefer to live among the lies.”
Издательство: — Правда, — говорит он, всякий раз болезненно напоминая мне, почему я все же предпочитаю жить среди лжи.
Я: — Правда, — говорит он, — это мучительное напоминание о том, почему я отдаю предпочтение жизни во лжи.

И ведь перечисленное лишь толика подобных косяков.

Но! Поругать поругала, хочу и похвалить. Были моменты офигенной интерпретации, например, то как Кенджи рассказывал о своем отношении к изменам – переводчица ловко перетасовала фразы, взятые из оригинала и превратила их в более увлекательное ИМХО, нежели оно есть на самом деле.

Вот такие дела. А теперь к сути.

Начинается все вяло, Джульетта рассуждает о том, как там наверху, аки дюймовочка скучает по солнышку, хандрит по углам, не знает, как ей развивать свои силушки и как уединиться с Адамом.

У Адама, кстати, тоже обнаруживается способность, о которой долго молчат, а потом выдают: парень блокирует чужие суперсилы, но управлять этим делом не умеет. Навык активируется сам в моменты опасности и напряжения (как на базе или во время побега), но отключается в минуты комфорта (когда костюм Джульетты почти на полу).

Что мы имеем? Адам начинает испытывать на себе «прелести» прикосновений Джульетты наравне со всеми. Пусть не так смачно, но и не как комарик укусил. Джульетта паникует, хочет с ним расстаться ради его же блага, в какой-то момент Адам ее уламывает на «давай попробуем» и отправляется в нокаут прямо в процессе пробований.

Тут уже Джульетта непоколебима. Нет, нет и нет, - повторяет она. Адам психует. Кенджи раздаражается. Касл разводит руками. Жители «Омеги» наслаждаются мыльной оперой.

Джульетта изначально ведет себя довольно-таки нелюдимо, чтобы девчонка адаптировалась Касл и Кенджи подряжают ее с группой особых «омегушек» тырить продовольствие со складов Оздоровления. Ребята выгребаются на поверхность и дуют к компаундам.

Должна признаться к этому моменту веки мои закрывались, книга меня усыпляла, и я понять не могла, отчего так скучно? Было же так здорово в первой части. И почему я периодически спотыкаюсь о слова? Что с текстом и его ритмикой?

А потом я сверила фамилии переводчиц, и все встало на свои места – книгами занимались разные люди. Да, из песни слов не выкинешь и стиль Тахиры угадывается (кстати, психика Джульетты стабилизируется, шрифтовые изыски потихоньку пропадают из ее головы и с книжных страниц), но зато закинуть в песню слов – это пожалуйста. Вероятно неуемная фантазия переводчицы несколько растянула и без того затянутое начало «Разгадай меня».

Ожидание было мучительным еще по одной причине. Я ждала появления Уорнера. Он бы скрасил всю эту тягомотину. И вот, наконец, Джульетта натыкается на него на территории компаунда. Счастье мое длилось недолго. Обменялись взглядами и все.

Снова полилось из пустого в порожнее. А затем пропадают четверо «омегусов», их взяли в плен люди отца Уорнера. На встречу «по обмену» они вызвали непосредственно Джульетту. Папке надоело, что сын уже месяц рыщет по полю и никак не может найти девицу, он решил, что гора сама придет к Магомету. И оказался прав.

Между прочим, Андерсон (давайте уже так его называть) отправился на явку лично. Явкой оказался дом в пределах неконтролируемых земель. Джульетта пришла точно в назначенный час и слегка оторопела:

Я смотрю на абсолютно здорового человека неописуемой красоты. Это мужчина в самом расцвете сил.

Затем она говорит, что ему лет 45, он весь такой рослый и мускулистый, одет с иголочки, волосы как шоколадное масло, подбородок волевой, лицо скуластое, а еще глаза как аквамарины.

— Прошу вас. — Он чарующе улыбается. — Заходите.

И тут ее осеняет:

Это же и есть отец Уорнера.

Вот такие чудеса.

Затем Джульетта проходит в дом, получает порцию фирменных объятий Андерсона (это когда его пальцы сжимаются на чьем-нибудь горле), на нее выливается ушат хвастливо-абизицозной хрени, а потом она слышит:

— Сынок, не зайдешь ли ты к нам?

И у Джульетты как обычно вспыхивают кости. Да что там у Джульетты, я и сама заерзала на кресле. Наконец-то, - верещало мое сознание, - мы не виделись целых 125 страниц!

Джульетта смотрит на Уорнера и словно впервые замечает, насколько он хорош собой. Ну это понятно, пока ты от кого-то без ума, все остальные уходят в тень, ты вроде смотришь на людей, но не видишь их по-настоящему. Объект желания становится эталоном. А когда чувства притупляются (у Джульетты как раз отходняк от Адама начался), ты прозреваешь. С чем я Джульетту и поздравляю.

Увидела:

Золотистые волосы, идеальная кожа и очень яркие глаза цвета бледного изумруда. Удивительно красивое лицо, унаследованное, как я теперь поняла, от отца.

Разглядела:

Обладатель такого лица обречен на беды и всякого рода опасности, потому что за все в этой жизни нужно платить, компенсация неизбежна.

Увидела:

Он стройный, но при этом мускулистый. Он стоит прямо, навытяжку. На постороннего он точно произвел бы сильное впечатление, показался бы весьма импозантным. И это несмотря на то, что правая его рука висит на перевязи.

Разглядела:

Это мальчишка, которого всегда учили быть мужчиной, который был лишен детства и самого понятия о детстве и беспечности. Он не осмеливается улыбнуться, его лоб не морщится от расстройства. Он научился скрывать свои эмоции, прятать их от мира и не доверять никому и никогда. Он берет, что пожелает, любыми средствами.

А потом знаете что? Потом такое! Андерсон выясняет у Джульетты, что именно она стреляла в его сына, и если раньше у него еще были какие-то сомнения на ее счет, то теперь она подписала себе смертный приговор. Он толкает унизительную речь в адрес Уорнера, смеется над его чувствами к размазне вроде Джульетты, и велит ему убить ее здесь и сейчас. На что Уорнер реагирует по-своему и наводит пистолет на своего отца.

— Ты целишься не туда, Аарон. Это просто смешно.

Я зависла. Перечила имя раз –дцать, чтобы к нему привыкнуть, повертела его и так и сяк, попробовала произнести вслух. Удовлетворилась. Прислушалась к своим ощущениям. Идеально! Ну а как еще его могли звать? Крис? Джон? Питер? Ну уж нет. Аарон – то, что надо.

Затем события развиваются стремительно и непредсказуемо. Хотя…. Вру я все, сломанная в первой части Ванга в этой книге нормально себя проявила. Еще когда Андерсон велел Уорнеру патрулировать окрестности и искать беглянку, я решила, что его возьмут в заложники (а как еще он будет время с Джульеттой проводить?). Вот и взяли, просто при других обстоятельствах. А в процессе выяснили пару санта-барбаровских секретов (вот такого я даже не предполагала, ребята).

Плюс Джульетта, глядя на то, как Андерсон мучает сына, выкручивая ту самую руку, в которую она стреляла, настолько осерчала, что долбанула мужика о стену, а потом, попросив Уорнера отвалить, прострелила его отцу обе ноги. Она бы прикончила его, ей богу, но вмешался Кенджи. Спасибо тебе Кенджи, за идею забрать с собой Уорнера. А-та-та Кенджи, за то, как ты о нем «позаботился».

Вернулись все в «Омегу», Джульетта бегала на допросы к Уорнеру, которые скорее напоминали болтовню за чаем с плюшками. Он ей стриптиз показывал пару раз, она заметила шрамы на его спине и сразу смекнула, чьих это рук дело. Он активно называл ее «love» и цитировал записи из ее дневника. Кстати, этот момент:

— Ты хоть представляешь, — тихо говорит он, — сколько раз я перечитывал это? — Он поднимает руку. Между пальцами зажат такой знакомый мне выцветший прямоугольник.

...вышел очень даже мурашечным. И вообще все эти встречи-разговоры превратили вторую половину книги в фейерверк. Я старалась не спешить, но страницы таяли на глазах.

В конце концов, Уорнер сообщает Джульетте, что Андерсон планирует преподать гражданским урок, убив добрую половину местного населения. Члены «Омеги» готовятся выступить на стороне гражданских.

У Уорнера тоже обнаруживается способность, причем абсолютно случайно (нет, о ее наличии и так догадывались, благодаря иммунитету к прикосновениям Джульетты, но конкретики не было, о тестах можно было и не мечтать) – Джульетта и Кенджи разнимали его и Адама (драка намечалась) и хотя Джульетта не касалась Кенджи, тот немножко умер. Вот вам и способность – забирать чужие силы и использовать их на свое усмотрение. Стоило Уорнеру взять Джульетту за руку, как он с легкостью сам проломил бетонный пол ладонью. И как оно? Я в шокере. Кстати, еще выясняется, что Уорнер помимо одалживания чужих сил, некто вроде эмпата – чувствует чужие эмоции, не проведешь его короче.

Ну раз уж разговор зашел про даровитость, должна сказать, Джеймса это дело тоже не обошло стороной – на нем все заживает еще лучше, чем на собаке. Жаль, что Тахира потом об этом напрочь забывает. По крайней мере, на следующих страницах и в частях 2,5 and 3 по этому поводу радиомолчание.

А Уорнер, кстати, планировал бежать и сделал бы это раньше, но:

— У меня никогда не было такого количества времени элементарно на сон. — Он улыбается. — Это же самая настоящая роскошь. Думаю, мне понравится быть заложником.

Вот так. Но война на носу, отпуск пора заканчивать. Он приходит ночью к Джульетте, близнецы в медицинском крыле (как удобно), чтобы позвать ее с собой, а в итоге 62 глава превращается в мою любимую главу этой книги.

Он смотрит на свои руки и не может поверить тому, что поймал ту самую птичку, которая так отчаянно рвалась от него улететь.

Я ликую.

И он шепчет:
— Пожалуйста.
Он говорит мне:
— Прошу, не стреляй в меня больше за это.
И целует.

Надо ж было так обыграть. I like it.

Ах да, вот еще что. Если Адаму приходилось активировать свою способность, чтобы случайно не помереть, и периодически терпеть шоковые разряды, то с Уорнером другое дело – он получает удовольствие от прикосновений Джульетты, ее сила – его сила.

Глава потрясающая, но заканчивается она хреново. Хотя… даже это «хреново» просто потрясающее. Знаете, что все испортило? Болтовня!

Он говорит:
— Я не хочу, чтобы ты снова звала меня Уорнером.
Мои глаза открываются сами собой.
— С тобой я не хочу быть Уорнером. Сейчас я хочу быть другим. Я хочу, чтобы ты называла меня – Аарон.

Тут в мозг Джульетты врезает Адам (она прям так вслух и говорит: Адам (хотя ее только что попросили сказать другое имя на «А»):

«Нет-нет-нет-этого-не-может-быть-не-может-случиться-никогда-я-люблю-Адама-мое-сердце-принадлежит-Адаму-я-не-могу-так-с-ним-поступить»…

Я злюсь. Нет, не так. Я ЗЛЮСЬ.

…а Уорнер смотрит на меня так, будто я только что снова выстрелила в него, как будто я втолкнула пулю в его сердце голыми руками. Он поднимается с кровати, но с трудом стоит на ногах. Его всего колотит, и он смотрит на меня так, будто хочет что-то сказать, но всякий раз, как он открывает рот, слова вылетают у него из головы.

Жаль, что крупнее капслока нет ничего, потому что злость только прогрессирует.

Он трясет головой снова, и снова, и снова и смотрит на свои руки так, будто ждет, что кто-то вот прямо сейчас скажет ему, что ничего этого на самом деле не происходит. Он шепчет: — Что со мной? Может быть, я сплю?!

Ни хрена ты не спишь, а жаль.

В итоге он уходит. И обещает, что больше они никогда не увидятся. Я лью слезки. Уорнер тоже (был там момент, когда глаза у него заблестели и говорить он не мог, и вообще отвернулся к двери).

А на утро начинается война, на которую встают даже мертвые, правда Кенджи? Нет, он не умер, конечно, но потрепало его знатно. Уже на поле боя Джульетту уволокли люди Андерсона, привезли ее в дом с голубой крышей (или сам дом был голубой?), там ее вымыли, выспали, переодели, а затем убили. Нет, сначала Андерсон дождался появления Уорнера, а уж потом на его глазах выстрелил Джульетте в грудь.

Я просто О.О
А Андерсон спокойно себе свалил.

Что сделал Уорнер? Прописался в моем сердце, ребята. Он не бросил свою размазню умирать, хотя представляю, как злился и как был на нее обижен; более того, она ясно дала понять, что его песенка спета и дуэтом она будет выступать только с Адамом. Уорнер оказался выше своих эмоций.

Андерсон уволок с поля еще кое-кого – Соню и Сару (хотел их одомашнить), вот к ним-то и обратился за помощью Аарон (ох, можно почаще его так называть?!), позаимствовал их силы и исцелил Джульетту.

Я, в общем-то, знала, что не может она умереть, потому что третья книга явно не про Соню и Сару написана, особенно с названием Ignite me. Но все равно переживала.

А закончилось все вот как. Смотрели «Голодные игры»? Помните тот офигенный момент, когда Китнисс узнает, что ее дистрикт разбомбили? Помните, как за секунды меняется ее взгляд? Вот то же самое случилось и с Джульеттой.

Я стала сильнее. И злее.
И я больше не буду носить перчатки.

Тут издательские переводы заканчиваются, и я остаюсь один на один с никем не тронутым, никем не интерпретированным до, чистым и априорным текстом Тахиры Мафи.