4

Поэтично, красиво, местами даже вычурно. Художник писал. Только не картину, а текст, в котором постоянно обращается к читательнице (да, именно к читательнице). Он рассказывает, вспоминает стихи, он восхваляет город на воде возвышенно и преданно, как счастливый возлюбленный. Это иногда утомляет. Как и настойчивые советы.

"Ступни", "Ноги", "Сердце", "Уши", "Руки", "Лица" и т.п. Тициано Скарпа строит свой рассказ о Венеции как будто наощупь, на уровне эмоций, чувств и тактильных ощущений. Не только глазами происходит знакомство с городом, а на уровне всего, что доступно человеку, чтобы изучать и чувствовать. Сюда же вкраплениями добавлены интересные истории, стихи и песенки, какие-то изюминки, не вписанные в туристические карты, особенности. И всё записано каким-то странным языком полу-притчи, полу-сказки. Сюр.

Закрой глаза и читай пальцами лица скульптур, барельефы, лепные украшения, буквы, высеченные на досках в человеческий рост. Венеция — это нескончаемый шрифт Брайля, алфавит для слепых.

Арлекин, Панталоне, Коломбина — все это уличные типажи, постоянно пребывающие вне себя. Чудится, будто они без передышки делают себе татуировку, в точности воспроизводящую с ног до головы их облик. Они живут на поверхности собственного тела. Они объявляют тебе обо всех своих намерениях. Они раскрывают перед тобой всякую побочную цель. В них нет никакой двойственности. Они действуют без оглядки, рубят сплеча. Голод у них всегда зверский (Арлекин); честолюбие — ненасытная жадность (Панталоне); любовь — сентиментальная слащавость (Коломбина). У них нет фильтра между мотивом и поступком. Они ведут себя комично, смешат, кажутся простаками, но вовсе ими не являются. Они олицетворяют собой то, что происходит с душой, когда та вынуждена покинуть свои тайники, переместиться на поверхность и постоянно быть на виду.

Еще одна непреложная эстетическая заповедь звучит так: se se vol rÌdar, bisogna discòrsar de merda[55] — лучшая шутка — про дерьмо прибаутка. Грандиозное понимание смеха, сторицей воздающее нам за утрату второй части аристотелевской "Поэтики", посвященной комедии. Но сейчас мне хочется оспорить справедливость этой пословицы, ибо, на мой взгляд, не всякое облегчение только смех и развлечение.

Надень солнечные очки потемней, береги себя. Венеция бывает смертельно опасной. В самом центре уровень эстетической радиоактивности очень высок. Каждый ракурс источает красоту, с виду непритязательную, а в глубине коварную и неумолимую. Великолепие течет с церквей ручьями. Но и калле, на которых нет памятников, или мостики через рио как минимум живописны.

Такой вот странный путеводитель, который касается вроде бы таких обыденных вещей, как памятники, кухня, традиции, праздники и прочее, прочее, прочее, что ещё можно найти практически в любом пособии для туриста. Однако подача весьма оригинальна, что выгодно выделяет эту книгу из множества других. Для меня оказалось чересчур художественности и словесной мистики, которая уводила в дебри от сути. А так, красиво, познавательно. Иллюстрации присутствуют.