5

Никто и ни за что не разубедит меня, что в конце обычного переулка за фермой есть настоящий Океан. Который может уместиться в обычном ведре. Воды которого хранят все тайны мироздания. Который может как исцелить, так и растворить. По которому в наш мир много времени назад приплыли боги, или люди. Люди, играющие в богов, а может, и боги, играющие в людей.

Нил Гейман неповторим. Музыка его сказок переливается так легко, как будто у него в голове – целая Вселенная, и все, что нужно – это просто сосредоточиться и рассказать. О том, что родители не могут быть жестоки с собственными детьми, о том, что обязательно нужно держаться за руки, иначе через червоточину в сердце пролезут в людской мир злые монстры и они, только они будут виноваты в наших страданиях. О том, что у каждого где-то рядом есть ферма (или дом, или квартира) с необычными людьми, готовыми приютить и защитить нас от наших же собственных монстров. О том, что у каждого должен быть свой Океан или хотя бы котенок с ярко синими глазами.

Эта история – как мелодия, грустный и одинокий мотив наших детских воспоминаний. Когда взрослые во всем должны быть правы, честны и благородны. Когда вместо одной проторенной дорожки есть много других, в обход. Когда можешь объяснить то, что объяснению не поддается, спрятать это глубоко-глубоко, чтобы потом, будучи уже самому взрослым, натыкаться на него в обрывках памяти, думая, что оно давным-давно забыто. Понять, как устроен мир, с чего он начался и чем закончится, но безумно бояться заглянуть внутрь себя. И жить еще долго с льдинкой в сердце и так и не понять, можно ли ее растопить.

Как все сложно и как просто! А после прочтения навевает такая светлая грусть, что хочется открыть окно и подставить лицо дождю и ветру, чтобы убедиться, что твой-то собственный мир еще на месте, несмотря на то, что за последние несколько часов его неслабо тряхнуло, да так, что он даже немного накренился.

Я обязательно найду свой Океан! И неважно, будет ли он в конце дороги, в ее начале и даже на обочине. Будет ли он прудом, озером или прозрачной лужей после летнего дождя, но где-то он точно есть. И по ниточкам своей памяти я обязательно до него доберусь. А потом в ладонях унесу с собой, чтобы в трудные минуты окунаться в него с головою, искать успокоения и вспоминать, что наш мир, наверное, не такое уж плохое место, пока за ним есть кому присмотреть.