Если моё интуитивное представление о том, что такое феноменология, верно - любая биография лишена феноменологии практически на корню. И если я для себя определяю, что Кортасар - явление из области почти чистой феноменологии, значит, в этой биографии нет и, в общем-то, не может быть Кортасара.
Преломление же через призму себя/призму влюбленности в/призму попытки отстраненности от - не затягивают меня в омут читательского восторга, разве что эта авантюра являлась бы сама по себе грандиозной мистификацией или "вещью сокровищем в себе" по форме или идее. Но это не тут.

Хорошей биографией, автобиографией Кортасара, если быть точнее, является "вокруг дня за 80 миров". Там он много пишет о детстве, о важном для него, основополагающем. И всё там захватывает и несёт в кортасаровские дали, да так, чтобы навсегда и чужие не увидали.
Но и эта книга неплохая. Как будто бы кто-то что-то слышал о нём, как будто бы кто-то что-то видел.

Глубоко в память въелся момент умирания Кортасара. Он лежал в больнице, в палате, где его окно выходило во двор, на какую-то кирпичную стену, а Кортасар всё хотел видеть перед смертью деревья за окном.
Деревья за окном Кортасару увидеть было не суждено. Поняв это, Кортасар отвернулся умирать к стене, лишь бы не видеть окно в кирпичи.

Но здесь, на фото, Кортасар навечно с деревьями.