0 Спроси меня как

А можешь и не спрашивать, говорит Макиавелли, я и так расскажу. Кому-кому только одному, самому великолепному (ну или нет, или его внуку, я пока не решил).

Макиавелли много читал о государях древности, много смотрел на развеселые европейские страны и их увлекательные дружбы друг против друга, много думал о человеческой природе в целом, а потом сделал соответствующие выводы. Донести выводы до читателя конкретного (которому трактат посвящен) и читателя массового (потому что опубликовано) дело то ли хорошее (чтобы менее внимательным правителям можно было не думать, а сразу расти над собой), то ли плохое (тем, кто хочет поработить и угнетать, тоже думать не надо).

Про начинку говорить то ли не хочется, то ли бессмысленно: человеколюбие и предосторожность заставляют Макиавелли говорить исключительно о пассионариях, с холодной жестокостью отмечая народ только когда этому самому пассионарию может серьёзно достаться.

Интересен у него разброс примеров: Моисей, Кир, а потом внезапно Савонарола. Ну и без «Чезаре мой Чезаре, дражайший друг и государственный государь», не обошлось. В этом они с Сабатини  на удивление единодушны, хоть и с разницей в четыре сотни лет.

И то, что заканчивается все реверансом (РЕВЕРАНСИЩЕМ!) в адрес Медичи. Его Макиавелли буквально просит прийти к ним и владеть ими, и вот это плот твист, которого от нон-фикшена пятисотлетней давности совсем не ожидаешь.

Напоследок совершенно очаровательное: «Лучшая крепость из всех [для государя] — не быть ненавистным народу». Так и запишем.