5

Жизнь моей семьи давно уже лопнула. Остались лишь образы — подробности, баснословную ценность которых сознаешь, лишь утратив их безвозвратно. У меня есть возможность выцепить самую яркую картинку из всех. Да будет она началом истории мужчины и женщины, которые любили друг друга. Всю жизнь.

Я смотрю на фотографию Барбары…. Такой милый, светлый, добрый человек. От неё веет уютом, теплотой, душевностью. Как жаль, слишком часто подобные истории, испытания выпадают на долю вот таких бесподобно-солнечных, невероятно прекрасных людей! Им бы жить, и радоваться, радовать других, заряжать оптимизмом и юмором, растить детей… Несправедливо всё-таки!
Барбаре – 36. Можно сказать, моя ровесница, плюс-минус четыре года – не считается. Оттого и её книгу я восприняла, как задушевный разговор двух подруг, от воспоминания к воспоминанию, от чувства к чувству – то светлый, искрящийся, лёгкий, парящий, то – граничащий с безысходностью, горький от слёз.
Посредством книги мы сблизились, и я не переставая удивлялась: как легко, весело и насколько серьёзно, по-философски, вдумчиво эта женщина относится к жизни! Сколько у неё, оказывается, житейской мудрости, доверия к судьбе и Всевышнему, благодарности!

Я устремляю взгляд вверх, туда, где по моим предположениям, находится Кукловод, и благодарю его. За то, что запах этой больницы [где лежали в реанимации дети] мне знаком и приятен. За то, что вахтер на входе не какой-нибудь чужой, а давно мне известный человек. За то, что Ханнес, мой коллега, клоун и друг, ждёт меня и протягивает мне бумажный стаканчик какао из автомата.

Я ни в одной строчке не почувствовала этого, так часто встречающегося гневления на Судьбу! Велением Судьбы у неё было отнято почти всё, но… у неё остаются и силы, и мужество нести эту участь достойно! Не бросать Господу и людям ненужных претензий, не кинутся в саморазрушение.

Для Хели пришло время уйти. Он выполнил свои задания и получил возможность отдохнуть в гармонии с самим собой. «Что было бы если…» На эту тему не стоит думать. Того, что случилось, было не избежать, поступай как угодно. Что есть, то есть. И хорошо так, как есть. Ведь иначе и быть не могло.

После определённой главы я ощутила огромное уважение и восхищение! Барбара – я даже не знаю, кто Вы, как назвать? – Героиня? – Слишком просто! Можно прожить целую жизнь семьёй, вроде бы вместе и не постичь, что такое Семья! А можно, как Вы – всего восемь лет и их хватит на всю жизнь, и даже дальше!

Я живу, глубоко благодарная трём ангелам за то, что они решили разделить со мной восемь лет моей жизни.

А эти советы я приняла ровно на свой счёт… В мире не бывает ничего случайного! Раз я сейчас прочитала это, значит, и мне пришло время меняться!

Возможно, ваша жизнь отняла у вас не только что-то очень важное, но и способность радоваться.
Если это так, мне вас невероятно жаль. У вас отнято гораздо больше, чем у меня. … Я хотела бы сделать всё от меня зависящее, чтобы вам помочь или вас утешить.
…
Если вы запретили себе радость, я готова умолять вас буквально на коленях: «Разрешите её себе вновь. Хотя бы изредка. Как же обескураживает перспектива никогда больше не увидеть вашу прекрасную улыбку, которую Бог подарил вам при вашем рождении, упреждая многие другие подарки!»
…
«Единственный, кто может тебя простить, - ты сама».
…
Жизнь прекрасна.
Солнце – прекрасно. Луг – прекрасен. Имеет смысл оставаться здесь, в этом мире. Он так много предлагает!

С благодарностью, Барбара!

И ещё… Я так рада, что «принцип Ульриха» сработал! Постепенно, маленькими шажочками Барбара, моя дорогая, подошла к тому, что он возможен – он и осуществился! Я рада!

Моя воля к жизни заставляет снова надеть невидимый красный нос. Она крепко берёт меня за руку. И, поощряя улыбкой, обещает мне позаботиться о том, чтобы я снова обрела повод для радости и надежды.