5

Жил да был человечек маленький...
Р. Рождественский

Мариенгоф, человек огромного роста, оказался слишком маленьким поэтом и прозаиком для нашей страны. Только филологи русского языка или самые заядлые читатели слышали о нем и читали что-нибудь из его творчества. Я, филолог языка иностранного, узнала о существовании Анатолия Борисовича только в прошлом году, так как ни в один семестр русской литературы университетской программы, ни в десять лет школьной он не поместился. Обидно. Еще обидней, что везде его имя туго «пришито» к Есенину. Вроде бы Мариенгоф и не поэтом был, а только тенью, временным другом рязанского хулигана. Хотя, в отличие от своего знаменитого друга, и прожил он намного дольше, да и дружба та длилась всего ничего.

Кто-то говорит, что стихи Мариенгофа так себе стишонки. Не могу опровергнуть такое утверждение, потому что сама более чем равнодушна к поэзии (за редким исключением и под настроение) и плохо в ней разбираюсь. Хотя, по-моему, его стихи вполне в духе того времени: резкие, печатающие шаг, как Красная армия. Но речь не об этом. Речь о прозе Анатолия Борисовича. И вот здесь сложно не увидеть неповторимый стиль писателя: жесткая ирония, краткость, емкость. В его коротенькие романы вмещаются такая глубина и смысл, которые не всегда найдешь в талмудах на тысячу страниц. Каждая фраза – афоризм. Каждая абзац – бриллиант. И нельзя ничего пропустить.

Прозу Мариенгофа нельзя пересказать (хотя вот люди расстарались – смех сквозь слезы), потому что смысл не только в сюжете, смысл в каждой фразе, в каждом употреблении слова, отображающем ту эпоху, тех людей и те события. Здесь и история, и биография, и просто меткая проза, которую хочется читать ради удовольствия.