Больше рецензий

10 сентября 2014 г. 23:33

828

4

Живет на свете один писатель. Родился он в Южной Африке, потом пожил в Лондоне, затем в США, потом возвращается на родину – и пишет роман о русском писателе Ф.М. Достоевском, такой роман, в котором и Россия, и Санкт-Петербург, и сам Федор Михайлович получаются абсолютно настоящие. Не всякий русский писатель, который ежегодно имеет счастье наслаждаться питерской зимой и предшествующей ей промозглой осенью, так же достоверно воссоздаст атмосферу холодного Петербурга времен Достоевского. Не всякий русский литературовед так прочувствует образ гениального, болезненного и слегка безумного Достоевского с его странным восприятием реальности, его приступами эпилепсии, его величественным и мрачным внутренним устройством. Я, конечно, не специалист вовсе, а валенок в таких вопросах, но серьезно, то и дело возникало чувство, что роман о себе написал сам Достоевский.

Как южноафриканский англоговорящий писатель это сделал, как?!

И дело не только в стиле повествования, которое валенок вроде меня примет за русскую классику без тени сомнений, если на обложку не смотреть. Дело не только в многочисленных «рифмах» с романами самого Достоевского, который то влезает в шкуры своих же персонажей, то встречает их на мрачных питерских улицах (и это я еще не все читала и не всех, соответственно, узнала). Дело в том, что в «Осени в Петербурге» та же самая русская тоска, за которую мы и любим русскую литературу 19 века. Русское самосознание. Да даже похоть – а ее в романе довольно-таки много – не современная, а образца позапрошлого столетия. Не знаю, чем это объяснить, но ощущается это явственно.

И Достоевский – Достоевский просто как живой. Образ, насколько я могу судить по прочитанным уже произведениям Федора Михайловича и по мемуарам его жены Анны Григорьевны, которая как раз незримо присутствует и в этом романе – образ идеальный. Именно такой человек – с такой искореженной гордостью, с таким болезненным мироощущением, с такими демонами в душе, с такой мужской силой, с такой способностью любить вдруг – и мог написать свои великие, болезненные, мрачные и великие романы.

Может быть, у Кутзее все получилось даже еще мрачнее, чем у самого Достоевского. Но на мой взгляд, это правильно, и все на своих местах. Чтобы написать то, что написал Достоевский, в душе у человека должно твориться что-то подобное. По крайней мере, я в такую версию Ф.М. Достоевского поверила, и к творчеству его прониклась еще большим уважением, а вы как хотите.
С приветом, ваш валенок.

Выхухоли выхухоли-выхухоли, да и выхухоли! Долгая прогулка, сентябрь, конец все ближе

Комментарии


а я вот жду, когда в Питере наступит осень, и махну туда :) аааа!!! ))


золотая осень или прям промозглый ноябрь? =)


Промозглый сентябрь :)


Просто низкий Вам поклон и глубокое уважение от меня за Вашу рецензию.


Поклонов я не заслуживаю уж точно, но спасибо вам =) Тоже понравилась эта книга?


Какая хорошая рецензия, спасибо!