3 "Впрочем, о человеке вполне достаточно знать, что он умер."

Каюсь, не всех американских классиков я читала. Но мало среди них таких, о которых я даже не слышала. Вот Амброз Бирс, пожалуй, "последний из могикан". Не слышала о нём, возможно, потому, что ужасы - не самый любимый мой жанр, читаю это довольно редко. Но всё-таки удивительно, что даже имя нигде не попадалось. Видимо, ждало своего часа, только непонятно - зачем, поскольку мне ... ну совсем не понравилось.

Классики короткого рассказа - люди особенные. Уместить в маленький текст то, для чего другим понадобится целый том - особый дар. Среди наших безусловный гений в этом Чехов, среди американцев - О. Генри. У каждого своя стилистика, каждый - отражение своего времени. А вот в Бирсе я увидела отражение отражения, хотя прекрасно понимаю, что я не права. Писатели, помесью чьей манеры письма показались мне рассказы Бирса, все, как один, родились и творили позже него. А список у меня вот какой: золотоискатели Лондона и в ковбои О. Генри попадают в антураж произведений Лавкрафта, и поехало-поехало... Вполне вероятно, что все названные черпали некие идеи у Бирса, поскольку им это имя и творчество было известно, не то что мне)).

В книге много рассказов, они перечислены в карточке книги, если кому-то будет интересно пересчитать, сколько их там, и у многих характерные названия, заранее настраивающие читателя на то, о чём пойдёт речь: "Страж покойника", "Как нашли удавленника", "Дом призрака", "Ущелье призраков". Почему я акцентируюсь на названиях? Я, собственно говоря, взялась за эту книгу из-за того, что само её название показалось мне непонятным, что ли. Что такое диагноз смерти? Это в смысле диагноз - смерть? Или смерти, как некоему существу, ставят диагноз? Чтобы узнать это, пришлось дочитать до самого последнего рассказа, и всё там оказалось сложно)). Кстати, первоначальная мысль, что это какая-то переводческая недоработка, выветрилась у меня в самом начале чтения, потому что книга предваряется статьёй переводчика Сергея Барсова, и сразу чувствуется, что человек любит эти тексты, и у самого с языком всё в порядке. Ещё из серьёзных достоинств книги надо отметить отличные иллюстрации, которые очень старательно пугают читателя (станет ли страшно, зависит только от него =D) и одновременно дают представление о времени происходящего в рассказах, потому что многие из них - коллажи рисунка и фотографии с салунами, церквушками и т.п.

О тематике попробую всеобъемлющей цитатой:

…ведь смерть меняет нас куда больше, чем это может заметить взор человеческий. Чаще всего перед нами предстает душа, реже она облекается плотью (иными словами, телом, в котором она некогда обреталась, но бывает и так, что в наш мир приходит лишь тело, лишенное души. Это подтверждается многими свидетельствами тех, кому случилось видеть восставших из могил, которые не обладали ни обычными чувствами, ни памятью, зато бывали преисполнены ненавистью. А еще известно, что души, при жизни праведные, по смерти делаются вместилищами зла.

Примерно так: неупокоенные души, мистические исчезновения трупов, каковых, кстати, с избытком, внезапно оказывающихся живыми в каком-то другом месте, кладбища, чудища. Всё довольно однообразно с одной основополагающей идеей: люди ни фига не знают о потустороннем мире, а он существует, и за грехи может придётся отвечать перед ним раньше, чем перед Господом.

А вот что мне очень понравилось (жалко, что таких моментов мало) - это литературно-общественные заметки, плавно вплетённые в повествование, вот такие, например:

Я рассказываю вовсе не историю любви, да и рассказчик из меня никакой. Кроме того, я уверен, что любовь как таковую наша литература не может изобразить настоящим образом – ведь она изнывает под диктатом ханжества. Путь ее развития определяют письма, подписанные Юными Девами. Тирания этих Юных Дев, а точнее, самозваных цензоров, которые объявили себя единственными верными слугами литературы, заставляет Любовь

Таиться тихо под вуалью,
Рекомендованной Моралью

и сохнуть на пуританской диете из сладкой кашки и дистиллированной водицы.

К слову сказать, среди персонажей рассказов полно журналистов и писателей, поэтому и подход у них такой - как будто они ищут новые сюжеты для своих будущих произведений.

– Я, знаете ли, порой пишу рассказы.
– Я, знаете ли, порой их читаю.
– Польщен.

Вот и я - порой читаю. Не всегда удачно...