4

Пятнадцать лет назад Джоан Харрис написала свой знаменитый в женских кругах роман «Шоколад», его мгновенно экранизировали с Жюльетт Бинош и Джонни Деппом. Экранизация была настолько хороша, что сделала немалую рекламу писательнице, издатели выстроились в очередь, и Джоан Харрис стала выпускать по роману, а то и по два, в год. Практически все переведены на русский, на полках не залёживаются, а одна из книг, «Ежевичное вино», регулярно попадает в списки «самых летних» наряду с «Вином из одуванчиков» Брэдбери. И вот, спустя столько времени, Джоан Харрис пишет продолжение романа «Шоколад», который сделал её знаменитой. Продолжение называется «Персики для месье кюре».

Издательство «Эксмо» для обложек своей оранжевой серии «pocketbook» картины великих художников выбирает с помощью генератора случайных чисел, похоже. «Так, сегодня у нас что-то про персики, а давайте на обложку пустим «Собирателей апельсинов» Джона Уотерхауза»: железная логика. Художник Уотерхауз – из прерафаэлитов, жил во второй половине девятнадцатого века, девочки и женщина на картине одеты по моде тех лет. В книге же речь идёт о веке двадцать первом, подросшая Анук, дочь главной героини, слушает музыку через айпод, болтает с друзьями в Фейсбуке, - писательница щедро рассыпала по тексту приметы времени. Время действия в романе «Шоколад» было практически невозможно определить – тихий маленький городок Ланскне не слишком-то меняется за столетия. Так же течёт река, так же судачат жители, так же приходят к кюре на исповедь, так же строго соблюдают пост. И если тогда в городок попутным ветром занесло одну Вианн Роше, с её умением всё переворачивать вверх дном, с её мечтами и с её шоколадной лавкой «Небесный миндаль», то сейчас население городка увеличилось почти на треть за счёт бесчисленных эмигрантов-мусульман. Письмо, зовущее Вианн обратно в маленький городок, приносит ветер рамадана.

Писательница – английская, роман – французский, о Франции. В этой стране остро стоит вопрос об иммигрантах-мусульманах, горячо обсуждаются варианты совместного проживания разных национальных культур вместе, на государственном уровне решают, можно ли фотографироваться на паспорт в хиджабе и где именно допустимо или недопустимо его носить. Периодически возникают конфликты на этнической или религиозной почве. И Джоан Харрис выбрала в качестве основной темы своего романа именно это: сосуществование разных культур вместе, густо заселив городок из французской глубинки «магрибцами». Страны Магриба сосредоточены на северном берегу Средиземного моря, оттуда идёт большая волна эмиграции во Францию. Поэтому назвать персонажей «магрибцы» – изящный способ не переходить на обозначение конкретной нации, цвета кожи или религии.

Лиц женщин под чёрными никабами жарким августом не рассмотреть, но это никого не обманет: главные вопросы, проблемы, трагедии книги вьются вокруг тем прав и свобод женщин. И большинство разговоров ведётся на кухне, когда на столе между женщинами банки с персиковым джемом светятся как китайские фонарики, пахнет халвой, здесь постоянно пекут печенье, готовят дюжину блюд из мяса или делают горячий шоколад. Джоан Харрис рассказывает устами героев притчи, добавляет волшебства в кондитерское дело и верит в сказки, в её романе всё на свете, включая жестокость, фанатизм и несправедливость, можно изменить одной пламенной речью единственной женщины, с лица которой сорвали чёрную ткань. «Понимание этого оседало в наших душах, как пыль», красиво пишет Харрис. Для неё угостить персиками из забытого сада – повод начать беседу с соседями, попытаться понять и «преломить хлеба».

«Есть что-то очень успокаивающее в ритуале варки варенья. Он всегда связан с мыслью о кладовой, полной припасов, об аккуратных рядах банок на полках, которые так приятно доставать зимним утром, в самое темное время года, когда чашка горячего chocolat au lait с толстым ломтем свежего хлеба, намазанного прошлогодним персиковым джемом, воспринимается как обещание солнечного света. Мысли о полной припасов кладовой — это всегда мысли о доме, о четырех каменных стенах и крыше и о том, что времена года всегда следуют друг за другом, всегда возвращаются с очаровательной привычностью, и ты год за годом всегда встречаешь их в одном и то же месте. Вкус персикового джема — это и есть вкус дома».