0.5 Где пруфы, Билли? Нам нужны пруфы!

Приходится поставить книге единицу, потому что я не дочитала ее до конца - а такое со мной случается редко, одна книга на несколько сотен.

Сначала о второстепенном - о стиле. Повествование представляет собой этакие сполохи экстаза. Подобный стиль изложения присущ обычно дамским романам. И плохо, на мой взгляд, ложится на шпионскую фантастику: заковыристые интриги требуют трезвого анализа. А тут: выстрел - вспорхнули - любовный экстаз - наркотический дурман - экстаз, экстаз, экстаз... Как вспышки стробоскопа на ретродискотеках. Все понятно, поскольку мотивы героев незамысловаты, как и сами герои, но быстро утомляет.

Теперь о главном. Все бы ничего, но с определенного момента этот стробоскоп начал выхватывать своими сполохами политическую повесточку. "Ты отчеты Круглова о делах в Афганистане читал? Как мы их из средневековья в коммунизм переделываем? Куда там эсэсовцам…" Что?! А ничего, у героев снова любовный экстаз. Экстаз, экстаз, экстаз... Хоба! "А что это было – что ты взорвал? Важное?– Очень важное. Это был единственный широкий проход, через который можно было не таскать понемножку на себе, а возить вагонами – ну, ты видел. Он здесь идет от Шарпа до Сандры, а в Старом мире – от Владивостока до побережья Америки. Через него, я знаю, в Америку везли наркотики: кокаин, гашиш. Подрывали моральные устои… Тоннами везли, представляешь?" Экстаз, экстаз, удар под дых, дурман, экстаз...

Пардон, но если у СССР действительно была государственная программа поставок кокаина в США (незаконный трафик не в счет, он весь мир опутал, презрев политические режимы), про такие вещи надо читать серьезный нонфикшн, расследование. Или это лишь воображение автора, очередной штрих к выдуманному им фантастическому миру? Признаюсь, с некоторых пор стали напрягать в литературе выдуманные преступления политических режимов, потому что и так-то историю не слишком хорошо знаешь, а когда тебе пробелы заполняют экстравагантными фантазиями - совсем швах. Если речь идет о будущем, вопросов нет, но когда о прошлом - поди разберись! Поэтому все более симпатичны авторы, которые не ленятся писать примечания, поясняя, где под их фантазиями есть историческая подоплека, а где ее искать не следует. Так, например, поступили Курылев в "Убить фюрера" или Ходдер в "Загадочном деле Джека-Попрыгунчика".

Не слишком приятное послевкусие остается и от Транквилиума, мира, который автор, как я поняла, пытается защитить от злых коммуняк из СССР (в котором автор, кстати говоря, построил вполне успешную карьеру писателя и переводчика). Это, простите, что за демократия с вышколенными слугами и привилегиями от рождения? Серьезно? СССР образца 80-х, когда в библиотеках присутствовали не все книги, хуже мира, в котором большинству по статусу вообще не полагалось читать? Я понимаю, что СССР не белый пушистый идеал, но коли уж автор сам замахнулся на борьбу идеологий, неужели нельзя было описать нечто большее, чем прелую мечту о том, что как бы было здорово окружить меня, такого избранного, конями да рабами, да бабами с декольте, да чемодан наследных денег вручить в придачу?

Уже когда приняла решение не читать дальше и зашла на сайт для создания отчета (обязательное условие игры KillWish), обнаружила сохраненную одним из читателей цитату:

– Сравнительная история США и России с восемьсот тридцатого года. Около двухсот эпизодов, повлиявших на дальнейшее развитие. Эпизодов либо необъяснимых, либо… как бы сказать… с вероятностью исхода пятьдесят на пятьдесят. Например…
– Женя, я же просил.
– Понял. Короче: в истории России подобные эпизоды заканчивались в восьми случаях из десяти так, что приводили к неблагоприятным последствиям. В истории США – с точностью до наоборот.

Вброс с претензией на научность. Когда рассуждения вроде бы о фантастическом создают рамку, фрейм для восприятия вполне реальных событий. Оттого повторюсь: нет, все-таки вопросы истории, политической истории, требуют намного более вдумчивого изучения и намного больше знаний, чем готов читателям предоставить Лазарчук. Что у него не так? Да всё. Потому что предлагает он читателям типичное когнитивное искажение, когда успехи "своих" объясняются их внутренними достоинствами, а неудачи - случайными обстоятельствами, тогда как успехи "чужих" - случайны, а неудачи - якобы признак неотъемлемых внутренних недостатков. В роли такого "чужого", изначально неудачного детища природы, если опираться на слова Лазарчука, выступает Россия. Плюс подобное сравнение предполагает, что Россия и США - однояйцевые близнецы, с одинаковым расположением, социумом и всем прочим, внутри которых реализуются некие универсальные технологии, дающие на выходе плюс (хороший мальчик!) или минус (фу, негодник, позор тебе!). С таким подходом к политической истории удобно телик смотреть и семечки на кортах лузгать.

Поскольку я книги не дочитала, в своих рассуждениях я, наверное, всё дальше и дальше ухожу от замысла автора и сюжета его романа. И цитата, которая меня зацепила, вырвана из контекста. Но хочется все-таки, размышляя об истории в целом, привести пример того, как развитие одной страны было подкреплено достоинствами другой (а не потому что "эти молодцы, а эти нет"). Речь идет о Гражданской войне в США. Тогда корабли России курсировали вдоль берегов Штатов, чтобы оградить ослабляемую внутренними раздорами страну от угрозы внешнего вторжения. Без помощи России не было бы ни отмены рабства, ни суверенитета США - или достигнуто это было бы еще большей кровью. Примечательный эпизод. Быть может, когда-нибудь мы снова подружимся - основываясь на уважении, а не попытках унизить прошлое и настоящее друг друга. Было бы здорово!

Привожу выдержки из статьи "Роль России в Гражданской войне США" на сайте "Голос Америки":

150 лет назад, в 1861 году, в США началась гражданская война, в которой противостояли друг другу северные и южные штаты страны. Россия оказалась единственной сверхдержавой того времени, открыто поддержавшей Север. <…> На тот момент отношения России и США можно было считать практически идеальными, вопреки или благодаря тому, что страны были разделены огромным расстоянием, а экономические связи между ними носили достаточно ограниченный характер. Впрочем, с 1832 года действовал двусторонний договор, который установил режим наибольшего благоприятствования в торговых отношениях между двумя государствами.

США и Россия нуждались друг в друге на международной арене: оба государства совместно противостояли влиянию Великобритании и Франции. Не случайно, что Соединенные Штаты оказались единственным мощным государством, поддержавшим Россию во время Крымской войны 1853-54 годов (напомним, тогда Россия воевала с Великобританией, Францией, Турцией и Сардинией). <…>

Главными причинами начала Гражданской войны в США стали два фундаментальных вопроса – о правах отдельных штатов в составе федеративного государства и о рабовладении: экономика Юга США базировалась на рабском труде.

В 1861 году войну начали южане, которые оперативно объявили о своем выходе из состава США и создании Конфедерации Штатов Америки. Конфедерация призвала великие державы признать их в качестве независимого государства.

В свою очередь США под руководством президента Авраама Линкольна подчеркивали, что конфедераты – не более чем вооруженные мятежники, и что войну Севера и Юга нельзя считать конфликтом между двумя государствами.

В этой ситуации крайне важную роль должна была сыграть позиция трех мощнейших держав мира – Великобритании, Франции и России.

Париж имел серьезные планы экспансии на Американском континенте (в 1863 году французский экспедиционный корпус был отправлен в Мексику, чтобы создать там монархию во главе со ставленником Парижа) и был в большей степени заинтересован в слабости США. Позиция Франции по отношению к конфликту в США не была внятно сформулирована, но Париж неофициально продавал оружие и военные материалы южанам.

Взгляды Лондона на конфликт были менее определенными: Великобритания зависела от поставок американского хлопка (Юг был крупнейшим мировым производителем основного сырья британской текстильной промышленности) и выращиваемой на Севере пшеницы (несколько лет Европа страдала от неурожаев) и была жизненно заинтересована в американском рынке. Кроме того, британцы поддерживали борьбу за уничтожение рабства. В то же время Лондон опасался чрезмерного усиления США, воспринимая их как угрозу британским колониям в Северной Америке. В результате Великобритания заявила о своем нейтралитете, назвав Конфедерацию одной из сторон конфликта, что означало признание независимости Юга де-факто.

Современные историки отмечают, что в этот момент США и Великобритания оказались на грани войны: краткая на тот момент история американо-британских отношений уже насчитывала две войны и три небольших военных конфликта, последний из которых произошел за два года до описываемых событий.

Позиция России была определена изначально: Петербург безоговорочно поддержал легитимное правительство Авраама Линкольна. Император Александр II, незадолго до инаугурации президента отменивший крепостное право, симпатизировал действиям Соединенных Штатов. <…>

В США долгое время опасались вооруженной интервенции европейских держав. Лондон и Париж пытались образовать подобную коалицию и пригласили Россию к участию к ней. Однако Петербург отказался от этого предложения.

В 1862 году министр иностранных дел России Александр Горчаков направил письмо послу США Байарду Тэйлору, в котором говорилось: «Только Россия стояла на вашей стороне с самого начала и продолжит делать это. Превыше всего мы желаем сохранения Американского Союза как неразделенной нации. (…) России делались предложения по присоединению к планам вмешательства. Россия отклонит любые предложения такого рода. Вы можете рассчитывать на нас».

В 1863 году вспыхнуло антироссийское восстание в Польше, которое политически поддержали Великобритания, Австро-Венгрия и особенно Франция. В США были крайне сильны пропольские настроения, однако госсекретарь Уильям Сьюард убедил Линкольна и Конгресс в том, что восстание в Польше аналогично мятежу конфедератов*, и США выступили на стороне России. В результате был сорван проект проведения международной конференции по Польше, которая могла привести к принятию решения о военной поддержке повстанцев европейскими державами. Российские войска подавили восстание. <…>

Наиболее серьезным шагом России стала отправка в США двух военных эскадр в 1863 году. Одна прибыла в Нью-Йорк, другая – в Сан-Франциско. Российские военные корабли оставались в США на протяжении года.

Официально это был дружеский визит, призванный продемонстрировать доброе отношение России к американскому народу. В то же время это был крайне важный шаг, который преследовал ряд политических и военных целей: одной из них была демонстрация того, что Соединенные Штаты могут в случае нужды рассчитывать на поддержку мощных ВМФ России. Жители американских городов с восторгом приняли российских моряков. <…> Российские офицеры были приняты в Белом доме президентом Линкольном.

Таким образом российские эскадры выполнили роль гаранта безопасности США. Соединенные Штаты, которые тогда терпели неудачи на войне, получили мощную психологическую поддержку. Вероятность иностранного вмешательства в конфликт была предотвращена.

(* "восстание в Польше аналогично мятежу конфедератов" - имеется в виду, что в России произошла отмена крепостного права и освободительная реформа предполагалось и в подконтрольной после наполеоновских войн Польше, однако уже привыкшая к такому порядку польская аристократия была категорически против, что стало одним из основных поводов к восстанию; восстание подавили, в 1864 году в Царстве Польском крепостное право было отменено)

Что касается "Транквилиума", от которого я, наверное, теперь совсем далеко, - не знаю, буду ли я дочитывать эту книгу или нет. Горячего желания нет, но, возможно, кто-нибудь меня переубедит.