4 "Поэтому я продолжил отметать улики. Принижать их значение. Защищать Джейкоба."

На этапе расследования насильственного преступления детектив часто испытывает праведную ненависть к преступнику еще до того, как у него возникает подозрение, кто он, этот злодей. Мне столь сильные чувства обычно были чужды, но к этому убийце я уже питал неприязнь. За то, что он убил ребенка, да, но и за то, что парил нам мозги, тоже. За то, что отказывался сдаваться. За то, что он, а не мы контролировал ситуацию. Когда наконец буду знать его по имени и в лицо, я просто подгоню свою неприязнь по его меркам.

Позиция Энди Барбера, следователя прокуратуры, которой он придерживался много лет, участвуя в том числе и в громких делах, рассыпается в прах, когда оказывается, что практически единственный подозреваемый - его четырнадцатилетний сын Джейкоб. Убийство - три удара ножом в грудь. Жертва - одноклассник мальчика. Как ни странно, только после этого происшествия выясняется, что жертва очень долго выступала в роли "крутого пацана", травящего тихого ботана. Как ни странно, только после происшествия родители, очень любящие сына, понимают, что, возможно, с ним действительно что-то не так.

Думаю, у Джейкоба просто сложный характер. Он мрачный. Понимаете, ему нравится изображать из себя такого сердитого мальчика, которого совершенно никто не понимает.

Как бы там ни было - это их сын. Точка. Сомнениям нет места. Во всяком случае, поначалу, когда и улик, и доказательств тоже нет. Но жизнь, несмотря на то, что Энди знает всех отличных адвокатов, большую часть полицейских и лично находится в приятельских отношениях с окружным прокурором, а Джейкоба отпускают под залог (чтобы понятнее - даже у довольно состоятельного Барбера нет столько денег сразу, приходится закладывать дом), жизнь медленно, но верно начинает превращаться в ад. Тишина от друзей, неприязненные взгляды соседей, радостно-угрожающие записки под дворниками машины, кошмарная случайная встреча с родителями убитого мальчика в супермаркете... Это вот такая сюжетная канва. По сути же мы имеем дело с судебным триллером в духе Гришэма: заседания, допросы, свидетельства. Без конца и края, со всеми подробностями и всеми "протестую, ваша честь"...

Дело номер ноль восемь дробь сорок четыре ноль семь, штат Массачусетс против Джейкоба Майкла Барбера, обвинение в убийстве первой степени. От имени подсудимого Джонатан Клейн. От имени штата Массачусетс помощник прокурора округа Нил Лоджудис.

К середине книги у меня появилось ощущение, чрезвычайно похожее на то, какое было у персонажей:

Нас уже настолько тошнило от суда, что мы не могли говорить о нем, и в то же время он настолько занимал наши мысли, что ни о чем другом мы говорить тоже не могли.

Но главный вопрос - виноват ли Джейкоб - меня не отпустил, и превозмогая 179 дней судебного разбирательства, я добралась до ответа. Вернее, в какой-то момент подумала, что добралась...

Я не имею в виду вердикт. Я имею в виду правду. А если он в самом деле виновен?

Если вас не смущает медлительность повествования, если есть интерес к судебным драмам, книга обязательно понравится. Мне она тоже понравилась, но с совершенно другой точки, поскольку я не великий поклонник судебных тяжб с их подробными описаниями. Здесь поднимается вечный вопрос о безоговорочности родительской любви. О родительской слепоте. Об этическом выборе, который рвёт душу на куски.

Мы, родители, нередко склонны демонстрировать дурацкую браваду, когда речь идет о наших детях. Мы клянемся, что способны вынести что угодно, выдержать любое испытание. Нет ничего такого, через что мы не были бы готовы пройти ради детей. Но непрошибаемых людей не бывает, и уж определенно их нет среди родителей. Наши дети делают нас уязвимыми.

Энди Барберу казалось несложным всегда быть на стороне сына. Энди Барбер был уверен в соих возможностях. Энди Барбер не спас бы своего мальчика, если бы ... не его отец, Кровавый Билли Барбер, приговорённый в пожизненному:

Ты хочешь, чтобы я помог отмазать парнишку, я тебе помогу. Он мой внук. Просто скажи, что тебе нужно.

Существует ли на самом деле ген убийцы? Виноват ли тихий, замкнутый Джейкоб?
Вопросы повисают в воздухе вместе с тем, главным - на чью сторону встать родителям, если они для себя допустили виновность своего ребёнка?

К третьей четверти книги я всё ещё думала о том, что поставлю ей троечку - за скукоту судебного зала, за бесконечные описания мрачного дома... Неожиданно болезненная концовка искупила всё...