5

«Есть у нас тут одно село, где живут опытные мужики. Не в смысле, что большие доки во всех делах, скорее, наоборот. Их когда-то специально переселили на таежные бросовые земли, загнали в лесной угол – они выжили. Потом их войной, голодом испытывали - живут, лес валить заставили – они и лес валят. Шелкопряд на них напустили – живут, дустом с самолетов посыпали – живут! Теперь вот свет у них отрезали, магазин закрыли, денег почти не платят. Если выживут, то всю деревню запишут в космонавты и отправят осваивать Луну.»

Кто здесь? Не видно ничего – фонарь зажги! Солнце все слабее светит – днем на улицу без фонаря и выйти нельзя, экая темень!
Что ты все бормочешь? Ты то что знать можешь, молодой от? Ничего вы, нонешние, не знаете. Ищете все чего-то. А чего ищете?

Сами не знаете, то-то. Ты меня, меня послушай! Пчелы, и те умнее вас, а, казалось бы, насекомые. Ни одна пчела долго по свету летать не будет – в дом вернется. А вы? От корней оторвались, по миру вас мотает. Пчелы, они как – улетит даже если пчела делёко – все одно в улей родной воротится. И только если с роем улетела – тогда все. Старый улей напрочь забывает.

Я 98 годков землю эту топчу. Все видел. Видел, как село вятское с места снялось да в Сибирь отправилось. Видел, как обживались вятские на новом месте, прозванном по-старому, Стремянкой.

А вот вас, мОлодежь, не пойму. Отчего вас из дома родного выметывает, почему лишними родители вам стали? Как случилось так, что нестерпимо вам жить под одной крышей, одним гнездом? Ведь родители почву вам готовят, корни укрепить помогают. Неужто пришли такие времена, когда посев можно доверить ветру? Невозможно на худородной почве выметать крепкий колос. Вот и маетесь вы.

А зачем? Вернитесь в дом отчий! Родителей выкармливайте, как они вас ранее. В старину это почетным было.

Я тебе вот что скажу – историю знать свою надо. Своего рода, своих корней. Учиться на ней. Вот послушай, есть у меня одна побасенка, про Стремянку. Ох, и крепко же мужикам ее доставалось. Они - выдюжили! Почему, спросишь?

За природу они держались, как за юбку мамкину, с упрямством вятским своим. Мне село их порой медведя напоминало. Был тут один, матерый зверь.

Уж его и стреляли не единожды, псами травили, колючкой запутывали – ему все едино. Отлежится, раны залижет, и дальше живет. Как его только ни калечили – ему все нипочем.
И мужики эти, стремянские. Уж и всяко им доставалось. Две войны с германцами, да еще гражданская. И земля не рОдила, и лес горел. А они – отлежатся, по сторонам оглянутся, и снова подымутся.

А от чего все? За корни держались. Вот возьми Заварзиных. Отец да три сына. Сыновья, казалось бы, разъехались кто куда. Большими людьми стали. А были счастливы ли?

Эхх. Течет все, меняется. Уходит знание, а что останется? Уж забыли вы про опыт предков то, про общество. Законами заменить пытаетесь. А действуют ли они? Легче становится? Не успеваете остановиться и задуматься.

Ладно, идти мне надо. К смерти я приготовился, от архангелов осталось скрыться. Не хочу, чтоб с душой моей они что хотели делали. Пошел я.

А ты глаза то разуй. Да внимательно посмотри. На вот, книжку хоть умную почитай. Может, в сердце у тебя шевельнется что, да задумаешься.