3.5

Я с детства питаю слабость к прогрессорским романам. Поэтому, сколько бы недостатков я ни накопала, оценка скорее всего будет высокой, а общее впечатление положительным. Так что не обращайте внимание на мое бурчание – достоинств в романе больше, чем недостатков, жаль что авторы редко обращаются к этой теме.
То, что кто-то вкалывает, пока я лежу на диване, действует на меня вдохновляюще. И только врожденная зловредность, которая постоянно нашептывает «не верю» никак не позволяет расслабиться и получить удовольствие. Конечно, сильная личность – это основа таких романов, про тюфяка и читать было бы неинтересно. Но ничего не могу с собой поделать, всезнайство и всеумейство я могу простить только незабвенному Сайресу Смиту, моей первой большой любви. Это ему позволено палкой-копалкой завод строить. А ко всем остальным я буду нещадно придираться и искать противоречия.
В «Средневековой истории», при всех ее достоинствах, таких противоречий – вагон и маленькая тележка. Вот взять хотя бы личность ГГ.
Девушка у нас – из советско-офицерской семьи, на редкость правильная отличница-зубрила, с детства приучена делать по утрам зарядку (как же автор обливание холодной водой-то пропустила для полноты картины, непорядок!), считает, что

Не бывает недостойной работы. Бывает маленькая зарплата.

а потому не гнушается подрабатывать уборщицей, чтобы заработать родителям на подарки (я растрогана). Не пьет, не курит, от нежелательной беременности предохраняется. После института собирается уехать в какой-то новопопинск, резать аппендициты в сельском травмпункте, ибо она его шибко любит. Маме убираться помогает, готовит, по хозяйству хлопочет и вообще, не девушка, а воплощенная мечта социализма, прямо с агитплакатов того времени. Эдакая общественно-полезная комсомолка.
И в то же время она матерится, как прапорщик (и ведь не шепотом про себя, как полагается воспитанной девочке, случайно услышавшей плохие слова от пьяного папиного сослуживца, а вслух – и на людей), не доверяет никому и ничему не верит. Постоянно ждет подвоха и удара в спину, слету понимает все намеки на взятки-откаты-позолоти ручку, торгуется, как заправская торгашка (ай-яй, как же в офицерской семье не доглядели-то?), командует, орет на людей, рычит на здоровых мужиков, без напряга вписывается в роль аристократки, привыкшей повелевать. Да еще и стукнуть при случае может. Она в курсе, как управлять людьми, без зазрения совести врет в глаза, манипулирует, требует результата, из принципов у ГГ есть только один – она должна выжить, любыми способами, точка. Откуда это все?
Тут уж бы автору определиться – либо воспитанная домашняя девочка, либо пробивная раздолбайка, с развитыми социальными навыками. Так уж заведено в жизни. От людей ожидаешь только то, на что сам способен. Если ты не берешь взяток, то просто не поймешь, чего от тебя мэр города требует, пока тебе прямо не скажут: вот столько. Если с детства не привили принцип «я тебе – ты мне», то корыстный пастор хоть обнамекаться может – не поймет пациент намеков. Если ты росла в любящей семье, то вряд ли будешь ожидать, что у соседа нож за пазухой.

Кто сказал, что в средние века люди были тупые? Да нифига подобного! Там, где речь идет о своей выгоде, интеллект просыпается у представителей любого времени и национальности.

Обком партии бы за такие мысли по головке не погладил. А как же общественно-полезный труд на благо общества?
Да и с ее карьерными планами не все гладко. Не может девушка, помешанная на медицине, краснодипломница, не вылезающая из операционных, отказаться от возможностей и оборудования, которые предлагает большой город, в пользу захудалой больнички в каком-нибудь ПГТ. Одним словом – не верю!
А вообще к характеру ГГ и ее навыкам мы еще вернемся, потому что книга не заканчивается. И вообще, если уж честно, никакая это не книга вообще. Не ведитесь на твердую обложку, в издательстве ее просто не прочитали перед изданием (как обычно). Это даже не первая часть. Это глава. Первая глава. Хоть и очень длинная. Из нее мы узнаем, как девушку занесло в дремучеее средневековье, в непривлекательное тело и в неприятные обстоятельства. В этой главе она очнется, помоет дом и съездит на ярмарку. Приобретет кучу сотрудников и бесконечно будет радоваться, как много она умеет и ныть, как много она не умеет. Но умеет все-таки больше. А еще она будет составлять списки того, что ей надо изобрести для того, чтобы ее жизнь стала комфортной. Мыло, ручки, стекло, свечи, печатные станки, трехполье, самогонный аппарат, ядерную бомбу… нет, последнее мы делать не будем, ГГ у нас гуманистка. И еще деревья ей жалко, поэтому бумагу тоже делать не будем. Но сделать надо так много, так много, съездить, купить, к зиме подготовиться, карандаши сочинить, свечи усовершенствовать, стекла выдуть, самогона нагнать. И снова – выковать, нарисовать, записать, выдуть, нагнать. И по кругу – вдуть выдуть, выковать, купить, придумать, вылечить. И так – пока глава, то есть книга не закончится.
И чего, спрашивается, я все ругаюсь? Нет, на самом деле все не так и плохо, и даже хорошо. И читается легко, и рубленные фразы очень в тему пришлись, хорошо воспринимается деловитый настрой героини. Продолжения хочется.