5

Если бы нужно было выразить суть обоих романов в одном слове, это было бы слово «беззащитность».
Как же беззащитны были сотни японских женщин –заочных жен, чьи союзы с обосновавшимися в Америке соотечественниками устроили шустрые брачные агенты.
Беззащитны перед ложью «женихов», красующихся на фотографиях десятилетней давности перед чужими автомобилями на фоне чужих домов, в отдолженных пиждаках с фальшивыми часами на цепочках.
Испуганные и измученные, плывущие к своей судьбе в тесных трюмах старых пароходов, они были беззащитны перед штормовой качкой и жарой.
Без денег и обратных билетов, они были беззащитны перед волей и желаниями «мужей», обрекших их на годы тяжкого труда и нищенского существования.
Какими уязвимыми делало их непонимание чужого языка, незнание законов и обычаев новой родины.
Спустя многие годы, названные «опасным элементом», все они - мужчины, женщины, дети – были беззащитны перед могучей государственной машиной Соединенных Штатов, вступивших в войну с Японией - их далекой, давно оставленной родиной.
Как осенние листья с деревьев, были сорваны они с обжитых мест, где за десятилетия успели наконец обзавестись домами и садиками, в которых, украшенные цветами, стояли алтари в память о предках.
Их соседи уже привыкли к японским магазинчикам и прачечным, с нетерпением ждали парада бумажных фонарей и Праздника хризантем.
Их дети уже плохо понимали родной язык родителей, но прекрасно учились в школах и мечтали о колледжах.
Беззащитные и униженные, стояли все они на сборных пунктах с маленькими чемоданами.
Да, интернирование японского населения не было столь жестоким, как известные в нашей истории депортации народов.
Да, длилось интернирование не десятилетиями - спустя три года всем разрешили вернуться, и даже снабдили билетами и некоторым количеством денег.
Спрятанные на чердаках, статуи Будды дождались своих хозяев.
Только вот чувство незащищенности и хрупкости существования уже не покинуло их дома.
Очень печальная, очень добрая книга.