5 Я где-то читала, что счастье утомительно. Так оно и оказалось. (с)

Дневник женщины, которая могла быть счастливой. И даже была таковой некоторое время. Мне, собственно, нечего сказать о книге, в которой автор даёт высказаться героине предельно откровенно, вплоть до цинизма с самобичеванием, но без пошлого самолюбования и саможаления. Да, фру Марта Оули - персонаж пылкий, противоречивый, иногда сумбурный, но совершенно живой, настолько настоящий, что я испытывала некоторую неловкость, читая её дневник, будто влезла в приватность реального человека. Она всё про себя знает, всё понимает и поступает, согласно собственной мотивации, а её честность с собою вообще обезоруживает.

Я ощущала потребность любить и быть любимой, в этом, наверное, мужчины никогда не поймут меня. Да, насколько всё же я была права, относясь с отвращением к этой примитивной бабьей болтовне о "взаимопонимании" - ведь многим женщинам просто хочется, чтобы мужчина был как бы часовщиком, который постоянно приводил бы в движение из куриные сумасбродные мозги и тратил бы своё время на удовлетворение их тщеславия. Ах, все эти "непонятные женщины", которые кружат головы целой толпе поклонников, а потом, когда их сердце окончательно зачерствеет, начинают искать какого-то "взаимопонимания".

Век живи, век учись - но, Господи, если бы ты мог избавить нас от этого. Всё понять - значит всё простить, но, Боже, избавь меня от тех, кто способен прощать всё на свете. Подобная терпимость - самообман, и за неё мы прячемся, когда жизнь скручивает нас в бараний рог, и мы успеваем натворить такого, чего стыдились бы в лучшие времена. А быть может, у нас просто не хватает мужества и напора прожить свою жизнь по-своему. Вот мы и начинаем занижать свои претензии, но в конце концов человек и получает в этой жизни в соответствии со своими требованиями. Существует всегда один прямой путь к блаженству, а юность бескомпромиссна, и если она чего-то стоит, то идёт напролом. Потом, с годами, человек начинает видеть разные пути в жизни, но порой и они кажутся ему схожими - и он не решается идти ни одним из них. Рассуждать о терпимости, понимании могут лишь те, кто уже более не способен ни на что в жизни; только прямолинейность и напор имеют значение, а они присущи только юности.