0 придется вернуться...

Ох, а вот тут мне гордиться нечем. Из лекций Владимира Бибихина, посвященных личности, философским воззрениям и творчеству Льва Толстого, и опирающихся на внимательное изучение дневников писателя, я пока сумела считать и воспринять только самые поверхностные идеи. Потому что для серьезного и глубокого восприятия этой книги мне было нужно для начала прочитать Витгенштейна, а потом перечитать Хайдеггера, и непременно - внимательно изучить статьи и поздние произведения самого Льва Николаевича.
Кстати, еще лет десять назад я точно такой ход событий для себя сочла бы совершенно нереальным. Как-то у меня всегда было сложно с двумя главными глыбами русской литературы. Ни одного из них я любимым назвать не могу. Но, взрослея, становишься менее категоричным, и всё больше осознаешь глобальность вклада и Льва Николаевича, и Федора Михайловича в представление человека и человечества о себе самом. Так что всё возможно.

А пока - я пыталась почувствовать себя на месте студента-философа, которому читают довольно непростые лекции, интерпретирующие почти случайные записи Льва Толстого в личных дневниках в суть личности этого человека, в причины его ухода из семьи, в идеи, на которых построены самые великие его произведения. Как студент, я ошеломлена. Я ловила отдельные мысли, попытки понять и рассказать нам Толстого, но и аргументация, и многие смыслы - как у настоящего студента проносились мимо. Впрочем, боюсь, что студент философского факультета по сравнению со мной был в более выгодном положении. Во-первых, он больше доверяет лектору, его выводам, сравнениям и ассоциациям. А во-вторых, он находится внутри своей сферы интересов, ему привычны имена, знакомы многие тексты. Со мной всё оказалось хуже. Мераба Мамардашвили я не читала, вообще в этой сфере могу считаться абсолютно невежественной - только база, только поверхностное знакомство. А к тому же аргументы философов местами вызывают у меня замешательство. Я их не до конца понимаю? Или просто не считаю бесспорными?

С другой стороны, эта книга (курс лекций) блестяще показывает, как можно (и нужно!) проводить анализ текстов. Она буквально иллюстрирует умение увидеть не разрозненные наблюдения, а проследить ход мысли, связать её с предыдущим и последующим творчеством, увязать с идеями других значимых для Бибихина авторов. В этом я прекрасно понимаю лектора, поскольку тоже временами уношусь в сравнение с только что прочитанным и недавно обдуманным, провожу общекультурные параллели и междисциплинарные связи. Другое дело, только увидев поток смыслов в текстах Бибихина, я начала понимать, как непросто бывает моим студентам и слушателям следить за моей собственной скачущей мыслью и отлавливать все возникающие ассоциации. Хотя у нас, пожалуй, глубина рефлексии помельче философской.

В общем, книга эта оказалась мне "великовата". По крайней мере, сейчас. Я не теряю надежды до подобных текстов и именно до этой книги ещё дорасти, но пока признаюсь, что сумела оценить только масштаб навыков автора, и задумалась над необходимостью вернуться ко Льву Николаевичу. А еще - задумалась над тем, не стоит ли мне попробовать прочитать у Бибихина "Введение в философию права"? Там я хотя бы отчасти буду на собственном поле))