2

Доводы рассудка леди Рассел

Как скоро нам на помощь приходят доводы рассудка, если нам чего-то хочется.

Раз уж Джейн Остин относят к чуду английского юмора, то отложу свое непобедимое критиканство на потом и начну свою ежемесячную программу с минутки остиновского юмора.

"Маленький социальный юмор большого аристократа" :

Сэр Уолтер Эллиот из Киллинч-холла в Сомерсете был не такой человек, чтобы собственного удовольствия ради брать в руки другую какую-нибудь книгу, кроме "Книги баронетов".В ней искал он занятий в час досуга и рассеяния в
час печали; в ней рассматривал он немногие из древних уцелевших грамот, возносясь духом от восторга и почтения; в ней пропускал он бессчетные почти имена выскочек минувшего века с жалостью и презреньем, легко уводившими его помыслы от обременительных мирских забот; и в ней же, когда уж не помогали все прочие страницы, всегда он мог с живым интересом прочесть собственную историю; на этом месте и открывался обыкновенно любимый том:

"С юмором о высоких отношениях":

В то время был он блистательный молодой человек, прекрасный собою, с высокой душою и умом; а Энн - чрезвычайно хорошенькая девушка, способная чувствовать и наделенная сверх того скромностью, вкусом и благородством. И половины этих совершенств легко достало б, может статься, ибо ему нечего было делать, а ей больше некого любить; но при таких щедротах провиденья исход, само собой разумеется, был предрешен.

"Грешно смеяться над больными людьми":

- Ах, ну наконец-то ты явилась! Я уж думала, так тебя и не дождусь. Я до того больна, что мне даже разговаривать трудно. И во все утро я живой души не видела!
- Как это жаль, однако, - отвечала Энн. - А ведь еще в четверг ты сообщала, что чувствуешь себя совсем здоровой.
- Да, я взяла себя в руки; это я умею, но я и тогда чувствовала себя нехорошо; а уж нынче утром так расхворалась, как никогда еще прежде. В таком положении нельзя оставлять человека одного. А вдруг бы мне сделалось совсем дурно, и я бы даже не могла дотянуться до колокольчика!

Ну что, все всласть похихикали? А теперь перейдём к жестокой расправе.
Когда в прошлом году я познакомилась наконец-то с Остин и её, наверное, самым известным романом "Гордость и предубеждение", я, конечно, была весьма разочарована и долгое время пребывала в недоумении:зачем эта женщина решила заняться писательством и почему её за это так любят и почитают. Что может быть интересного в книге, где ничего не происходит, кроме поездок к друг другу в гости, и ни о чем не говорится, кроме того, как одну бросало в дрожь от одного мужика, как вот та краснела при виде другого, как он изнемогал от нежной привязанности к вот этой и как все они мечтали пережениться. Ну, ладно, думаю, чёрт с ним, вероятно, снова самый нашумевший роман сыграл со мной злую шутку, надо попробовать что-нибудь менее популярное. И что же я получаю, взяв в руки "Доводы рассудка", её последний, предсмертный роман??? Да глазам своим не поверила бы, но, как назло, они не ошибаются: всё то же самое. Один в один. Только еще унылее и чопорней. Опять три сестрицы под окном ( Энн, Элизабет и Мэри)...и им нечем заняться, кроме как грезить о браках. И снова одна из них (Энн) самая умная, благородная и непорочная дева, всем придёт на помощь, всех утешит, и, несмотря на свой преклонный (по меркам того времени) возраст, по-прежнему милашка, и все завидные женихи романа от неё без ума, причем всерьёз и надолго, способны по 8 лет хранить её чудный образ в своём сердце и не помышлять о других женщинах. О, прекрасные остиновские рыцари! Опять весь роман эта невинная дева и её преданный возлюбленный будут делать друг другу мозги и за 10 страниц до конца романа мгновенно снизойдёт на них озарение, они воссоединятся и уже ничто в этом мире не способно будет их разлучить, тк доводы рассудка теперь всецело за их неземную любовь. Но до этого надо победить 300 страниц сурового женского занудства, на которых герои будут, подобно героям "ГиП", отдавать визиты друг другу бесконечной чередой, а Энн краснеть, потеть и пукать, тужась анализировать и объяснять поступки и взгляды ею же отвергнутого когда-то любимого мужчины (разумеется, в благородном порыве, а не подавшись доводам рассудка леди Рассел, "заменившей ей матушку").
И если "ГиП" еще хоть сколько-нибудь интересен и там хоть иногда что-то происходит, то в "Доводах рассудка" за всё время произошло лишь внезапное падение Луизы на камни и то - конечно, все упали в продолжительный обморок, кроме храброй и невозмутимой Энн, а бездыханное тело Луизы уже на следующей странице воскресло. А так весь роман - всего лишь:
вскричал с жаром - совладал с собой,
залилась краской - уняла нахлынувшие чувства,
всё поплыло перед глазами - присела на стул и взяла себя в руки,
смятения чувств - уединённые размышления в помощь.

Что нам Остин, эпоху рисует? Не увидела, простите. Или в абсолютном ничегонеделании - вся эпоха-то? Светское общество? Никаких мужчин в кабинете с сигарами и жарких споров, а сплошные сплетни и немые сцены. Нормы этики и морали? Сплошная банальность. Браки по расчёту? Так всё у неё как-то неправдоподобно и неубедительно выглядит: то мы все из себя такие баронеты, то мордой лица хорош - сойдёт в женихи и так, и дружбу с моряками можно водить, иногда!, а иногда и к подруге из бедного квартала заехать позорно. Узнать что-то полезное - ничего не узнаете.

Все герои Остин делятся на 4 категории: хорошие, плохие, хорошие, которые сначала кажутся плохими ( типа мистера Дарси из "ГиП") и плохие, которые кажутся хорошими ( типа мистера Эллиота). Реальных людей я в них не вижу, не могу представить общество, где один приятнее другого, особо если исходить из того, что никаких поступков, подтверждающих их несомненную приятность, они в романе не совершают. Еще, видимо, к концу жизни Остин, в Англии произошёл кризис мужских имён - в романе целый букет Чарлзов. Чарлз - муж Мэри, Чарлз - его сын,Чарлз - священничек, Чарлз - муж м.Смит. Мне казалось, я схожу с ума, читая что-то вроде:" блаблабла - сказал Чарлз, - и к двоим у Чарлза будут рекомендательные письма. Только едва ли он оценит, - вздохнул Чарлз."
Единственный образ, который мне понравился - это образ Мэри, очень комично изображен, и действительно было смешно, когда она появлялась на страницах романа со своим нытьём, болячками и вечным одиночеством.

Теперь о переводе. Уж не знаю, английский ли это юмор или абсурд стилизации, но создавалось впечатление, что я читаю какое-то житие-мое, ладно еще эти "ибо", "яко" , "особливо", но "оставя", "буде"...это что за поповский стиль? А "видаясь" ? А "отнёсся об этих трудах"? Постоянные нелепые повторы в предложении :" и всё, и всё, что (...)", " надеюсь, адмирал, надеюсь(..)..надеюсь...". Постоянно спотыкалась о негладкости, вроде :" Она было уж заранее...". Гей- стрит тоже порадовала, но, обратившись к гуглу, поняла, что это не то, о чем я подумала.

В общем, любовь вечна, когда она любовь, а Джейн Остин - самый скучный классик, которого я читала. Так что, я на стороне Бронте и Твена, вы, тётя Остин, чудовищно скучны, мне с вами плохо.