Больше рецензий
Эксперт
Сердце воительницы, душа сказочницы.
30 ноября 2023 г. 15:28
202
5 Речной сказ.
Рецензия«Ваша кровь – река». Дом стоит у реки, река впадает в море, и дождь, постоянно идёт дождь, тихий или громкий, тёплый или холодный, он ни на миг не прекращается. За всем этим действом наблюдает Рут, которая по состоянию здоровья только и может что лежать в своей кровати в форме лодке. «Моя кровь болит. Дождь не перестаёт идти». Плывя по зыбкому времени в своей импровизированной лодочке, дева читает. Доставшаяся ей по наследству библиотека насчитывала три тысячи девятьсот пятьдесят восемь книг, и она была намерена прочесть каждую, ибо она искала ключ. Меж страницами она частенько находила подсказки в виде билетов, афиш и писем, а ещё они полнились запахами, и то была самая настоящая история... «До чего же я странная. Я знаю. Вы либо понимаете меня, либо нет», – тут надо сразу сказать, что я её понимаю, её книжная любовь во многих моментах мне отозвалась. Рассуждения о любимых писателях были занятными: она обожала Роберта Льюиса Стивенсона, уважала Чарльза Диккенса, Определённо Симпатизировала Эмили Дикинсон, была поклонницей Анны Карениной и восхищалась мастерством Антона Чехова. И она искала, искала, искала... что искала? Она искала своего отца. Раз все эти книги были в его личной библиотеке, они чем-то его зацепили, и если она их всех проживёт, то, возможно, сможет понять, чем полнилось посыпанное пеплом сердце её несчастного родителя. По этой же причине она начала писать свою историю, историю своей семьи. Дело, к слову, было в лососе. Это нужно понимать. Лосось – это важно. «Не будем больше откладывать, а примем устойчивое положение, окинем взглядом реку, сделаем вдох и забросим удочку».
«Если ваша кровь – река, то где море?». Как и всегда, всё идёт из детства. Авессалом во время прогулок по кладбищу неосознанно дал начало некоей Философии Невозможного Стандарта, и это-то и стало так называемым проклятием этой семьи (а может, это началось ещё раньше, так далеко мы с рассказчицей не заглядывали, хотя... морские водоросли... да, это было занятно). Авраам взлетал, оживал и искал призвание, но единственное, что он смог обрести, он обрёл во время рыбалки. Вергилий бродил в компании книг, вглядывался в речные потоки и терзал бумагу пером, и он старался, о, как он старался дать своим детям то, о чём сам грезил в детстве... «„Что же я должен делать с этой жизнью?” – общеизвестный суейнизм». Важно иметь в своей жизни цель, а когда её исполняешь, идти к следующей, так, собственно, и живём, но то, как росли эти мальчики, нельзя назвать нормальным, ведь совершенства, о котором грезили не столько они, сколько их отцы, добиться просто невозможно, и это давящее чувство никчёмности – ты всех подвёл, ты ничтожен, ты стал никем... да, это настоящая трагедия. Как же ты станешь ловцом человеков, дорогой, если не можешь поймать себя самого?.. Да и, если уж совсем честно, не этим они хотели заниматься. Они хотели, чтобы их отцы, которых они так любили, заметили их. Подумать только, такая малость могла изменить вообще всё... Потому к ним не испытываешь неприязни, их и правда жаль, из подобной ловушки выбраться крайне сложно. Вот и Вергилий не смог. Река... она всё отняла. И Рут была свидетельницей. Золотые волосы сияющего мальчика. Пёс с печальными глазами. Барашки из стихотворных листов. И нескончаемый дождь... «Кажется, я закричала. Но крик поглотила река».
«Дождь найдёт реку, а река неотвратимо встретит море». Пока Рут искала в текстах отца, безграничное восхищение вызывала её мать Мэри, которая, потеряв сына и мужа, продолжала бороться за дочь. Вся она такая, Фаха, люди тут разные, но всех их объединяло одно: взаимовыручка. Миссис Куинти, несчастная и одинокая, которая изо дня в день приходила к своей ученице, читала её творения и вела с ней беседы, а когда та легла в больницу, преодолела большое расстояние с важной целью – взбить подушки, ибо ишь, местные медсёстры это делают совершенно неправильно! Винсент, жизнерадостный и милый, терпеливо выдерживающий все непредсказуемые перемены настроения своей прекрасной леди, он и выслушать был готов, и волосы ей вымыть, и просто побыть рядом. Когда у Вергилия настало худшее время, люди, которые не сказать что сильно любили читать, отыскивали книги и приносили ему их, и он, разглядывая в это время потолок, чуть ли не плакал (я прочувствовала этот миг, когда подбородок дрожит, а глаза застилают слёзы). Когда у одиноких уже женщин за порогом начала плескаться вода, люди вмиг сбежались и начали оказывать сопротивление, и Шаннон, которая по-своему оплакивала погибших, пришлось отступить. «Никакие слова не могли бы выразить величие момента», – это так. Дождь, река, море. Вопросительный знак, рыболовная леска, изгиб реки. Под финальные аккорды чувствуешь щемящую радость, ибо появилась смутная, но надежда. Дождь прекратился. Кровь исцелится. Душа – тоже. Смогла ли Рут отыскать своего папу? Смогла. И во время этого путешествия она нашла кое-что ещё, не менее важное: себя. «Я не пишу книгу. Я пишу реку. Она течёт вдаль».
«Что-то вроде этого могло пригрезиться только в Ирландии», – с этим сложно поспорить. Вся книга пропитана любовью к изумрудному острову, настоящей любовью, без примеси безумства. Плохое было? Было. Необдуманное совершалось? Совершалось. Народ ошибки делал? Делал. Но лосось... Лосось – это важно. Исторические сноски, мифологические сказы, древние легенды, упоминание великих людей, здоровые насмешки над самими собой, – да, вот такое воспевание родины мне по душе, очень это было искренне. Не менее симпатичной получилась и вышеупомянутая книжная любовь, о, как мне понравилась идея перечисления номеров книг, аж самой захотелось пронумеровать свою внушительную библиотеку! Вообще, под конец я поймала себя на мысли, что Рут стала ощущаться не просто рассказчицей, это было нечто большее, я будто сидела рядом с ней и слушала историю её рода, да и за окном у меня в это время как раз стучал ноябрьский дождь, и вдали поблескивала вода, не речная, но... Очень душевная книга. За всеми этими метафорами скрывалась старая как мир история, история боли потерь, с которой порой так сложно справиться. Но как-то ведь это нужно сделать. Потому книга и писалась. «Мы рассказываем повести. Мы рассказываем повести, чтобы скоротать время, чтобы хоть на время отвлечься от реального мира или же, наоборот, углубиться в него. Мы рассказываем повести, чтобы исцелить боль от жизни». И очень цепляющей мне показалась возведённая в ранг чуть ли не божества фигура лосося, потому что эта рыба и правда удивительна, и, как бы странно это ни звучало, с неё следует брать пример. Совершай прыжок веры! Будь лососем! Потому что жизнь – это река.
