5 Когда гирь на сердце запредельно много...

Два с половиной года книга дожидалась своего часа в вишлисте, регулярно попадаясь мне на глаза. С такой же регулярностью я откладывала прочтение до лучших времен, которые так и не наступили. На знакомство с историей Оскара решилась с трудом, но еще труднее оказалось само чтение/прослушивание.
Рассказов о смерти и потере близких много, смерть - то неотвратимое, что ждет каждого из нас. Но поведать о ней можно по-разному. Джонатан Сафран Фоер выбирает самый болезненный вариант. Стиль повествования - рваный, с повторами и зацикливанием - заставлял проникнуться болью рассказчика, оценить вес "запредельно тяжелых гирь на сердце". Я чувствовала, как мне не хватает воздуха, требовалось часто останавливаться, чтобы вздохнуть, перевести дух.

Роман Фоера "Жутко громко и запредельно близко" - это трогательная, глубокая, искренняя и щемящая сердце история, рассказанная 9-летним мальчиком, отец которого погиб в одной из башен-близнецов 11 сентября 2001 года.

На самом деле эту историю рассказывают несколько человек.
Главы от лица бабушки идут под названием "Мои чувства". В детских воспоминаниях, в строчках о замужестве - короткой семейной жизни, поделенной на Ничто и Нечто - слышны душевные порывы и переживания. "Разве моя жизнь и мои чувства не одно и то же?" - спрашивает она. И разве боль матери, потерявшей единственного сына, измеряется не теми же "запредельно тяжелыми гирями на сердце"!
Главы от лица дедушки пытаются ответить на вопрос: "Почему я не там, где ты?" Эта попытка настолько тягостная, а корни боли настолько глубоки, что понимаешь - их не выдернуть.

Как знать, если бы я сказал: «Я потерял сыночка», если бы сказал: «Я так боюсь потерять то, что люблю, что запрещаю себе любить»

Только побег - не выход. Нельзя запретить любить, даже если потерять голос и спрятать слова в письма и тетради.

Но главным остается рассказ Оскара. Девятилетний мальчик, постоянно изобретающий в голове самые невероятные вещи (воздушные подушки для небоскребов, лимузины на солнечной батарее, которым не нужна дозаправка, идеальный перпетуум йо-йо), "рыскающий" по квартирам Блэков (и не только), чтобы фотографировать заинтересовавшие его предметы, любитель переписки с интересными людьми, пытается разобраться со смертью отца. У него много вопросов. И секретов.
Оскару нужно знать как умер его отец, чтобы не изобретать эту смерть самостоятельно, он ведь всегда изобретает в голове. Умер ли отец в лифте, который застрял между этажами, пытался ли ползти вниз снаружи здания или пытался приспособить скатерть под парашют, а может просто спрыгнул вниз с крыши горящего здания - там можно было по-разному умереть, какую смерть выбрал он?
Оскару нужно знать, почему отец не попрощался в своем последнем сообщении. Эти вопросы заставляют мальчика причинять себе боль, наставляя синяки по всему телу.

Почему он не попрощался?
Я наставил себе синяк.
Почему он не сказал: «Я тебя люблю»?

Единственный вопрос, на который есть возможность отыскать ответ - ключ. Но и здесь шансы мизерные, практически нулевые.
Главы от лица Оскара чередуются настоящим, в котором он занят поисками замка для найденного ключа, и воспоминаниями. В воспоминаниях отец живой. В поисках новые истории боли, потерь, смертей. В одной-единственной фамилии, выбранной Оскаром, страдают десятки Блэков, пытаясь утишить муки самыми немыслимыми способами, например, вколачивая в кровать по гвоздю каждое утро после смерти жены...

Когда Оскар говорит: "Я стараюсь быть проницательным человеком, для чего сочетаю научный подход с наблюдательностью", когда перечисляет составляющие многочувствия: "грусть, радость, раздражение, любовь, вина, восторг, стыд и немножко юмора", когда размышляет о жизни и смерти, трудно поверить, что ему всего девять (длилась история два года, с 2001года по 2003, начавшись, когда Оскару было и того меньше).

В тот вечер, на той сцене, под тем черепом я почувствовал свою запредельную близость ко всей Вселенной, но одновременно и жуткое одиночество. Я впервые задумался, стоит ли жизнь всех тех усилий, которые требуются, чтобы ее прожить. В чем именно состоит ее ценность? Почему так ужасно стать навсегда мертвым, и ничего не чувствовать, и даже не видеть снов? Что такого суперского в чувствах и снах?

Когда Оскар выделят сказанное с помощью любимых словечек "жутко" или "запредельно" (есть еще другие, такие как "расколоться", "зыкинский") или регулярно пишет письма Стивену Хокингу, или собирает в альбом "Всякая всячина" все, что с ним приключилось, то понимаешь, мальчик всего лишь ребенок, на которого свалился груз утраты и непонимания как с этим грузом справиться.
Если взрослому не всегда под силу нести выпавшую ношу, то как жить с гирями девятилетнему Оскару?

Читать подобные книги жутко тяжело и запредельно грустно. Сложно сдержать слезы, сложно дышать, сложно подобрать правильный тон... Пугачеву Вадиму, в чьем исполнении слушала аудиокнигу (9ч 50мин), удалось справиться с гирями на сердце, разобраться с ролями, настоящим и прошлым, письмами и воспоминаниями.