2.5

Теоретически в этой книжке есть все, чтобы стать такой же веселой и мной любимой, как серия про то, как нас кто-то там куда-то выбирает.
И безмозглая героиня:

– Ты в непривычном амплуа, – уже почти задыхался рыжий дракон, запрокинув голову. Как выяснилось, у крылатых уши тоже чрезвычайно чувствительные! Или не уши, а то, к чему я ненавязчиво прижимаюсь бедром?

И ее нежно лелеемая шизофрения:

«Все, можно идти», – раздался мягкий голос в моей голове, мне «вернули ручку» и я спустилась в зал.

И удочеренная ей новорожденная паучиха (до кучи к шизофрении, чтобы мало не казалось):

Я присела на корточки и осторожно взяла ее на руки. Она потянулась совершенно невообразимым образом, почти неслышно прострекотала: «Мамочка», – и обняла передними лапками за шею.
Мне же было так… хорошо. Шерстка моей девочки была мягкой и шелковистой, тельце и правда таким горячим, как я помнила. Моя девочка. Именно так.

И потрясающая в своей незамутненности логика, и много-много поцелуев, объятий, постельных и околопостельных сцен. В общем, все, как я люблю.
Ан нет, никак у меня не получается проникнуться.
Ни хорошего не скажешь, ни плохого. Идет себе девочка, которая по какому-то недомыслию автора полагает, что она - дракон, приключается себе потихоньку, что-то хочет доказать себе и другим, шизофрению свою баюкает, мечтает разбудить, тут внимание, самого сильного из представителей враждебно настроенной к драконам расы… а не цепляет, хоть тресни.
В общем, получилось пресно. И я считаю, это вина автора. Например, она все также безбожно путает наш мир с придуманным:

Пока я размышляла о том, что, по утверждениям писателей, должно бы спасать мир…

Видать старичок Достоевский после смерти не просто попал в параллельную реальность, но и раздвоился, бедолага, при перемещении.
Ну и вообще, я совсем не против многочисленных объятий-поцелуев-соблазнений. Честно. Но так все испортить, как это делает автор, надо постараться. Ну вот, к примеру, как общается героиня с Олли, одним из друзей своего брошенного на время мужа:

Я ведь тебе нравился… О моем отношении сама знаешь. Что, если я помогу вам выбраться из Предела в обмен на некоторые… – Тут его руки скользнули на талию, притягивая меня к сильному телу, и, склонившись к моему виску, он хриплым шепотом закончил: – Некоторые уступки с твоей стороны.

На что он рассчитывает, интересно знать?!
– На ночь, приятную во всех отношениях! – мурлыкнул мне на ухо мужской голос, а мочку нежно прикусили.

Я немного повернулась и, положив ладонь на его грудь, медленно скользнула к шее, погладила гладкую кожу, со злорадным удовольствием прислушиваясь к тому, как сбилось его дыхание, потом запустила пальцы в роскошные белоснежные волосы. Чуть коснулась когтями кожи головы, накрутила на пальчик прядь волос и потянула, заставляя его откинуть голову. Конечно, он подчинился. А второй рукой повторила путь и остановилась когтем на артерии.

Отталкиваться он не желал категорически, как голодный, добравшийся до желаемого. Он прижимал к себе, гладил, перебирал волосы, пытался вытащить рубашку из штанов. Почувствовав горячую ладонь на уже обнаженной пояснице, я решила, что теперь можно паниковать!

Ну в принципе нормально, мало ли на просторах Самиздата озабоченных особ, я ж обычно к ним не придираюсь, вы же знаете, что я добрая. А потом меня автор радостно лупит по макушке скалкой:

При всех своих словах Олли никогда не позволял себе большей вольности, чем легкий флирт. И то, что было сегодня, являлось вершиной его смелости.

Ээээээ? То, что я принимала за прелюдию, было «легким флиртом»? Предупредите меня, пожалуйста, когда начнется тяжелый, моя тонкая душевная организация такого хардкора не выдержит.
Вот так и получается, что ни причислить автора к своим «фаворитам» у меня не получается, ни просто расслабиться и получить удовольствие. Твердая такая троечка. Пичаль.