3.5

Дочитала я "Неавторизованную биографию" Джулиана Ассанжа и со всей уверенностью могу заверить, что десять раз она авторизованная, а все эти "Ассанж передумал публиковать", мол, слишком много личного - чистой воды рекламный ход. Ибо личного там, на мой вкус, чуть менее 5% от всего текста, политики намного больше, чем самого Джулиана. Никакого ментального стриптиза, никаких баек из серии "зона, хакинг и горячие шведские женщины". А я так рассчитывала.
А если серьезно, то книга, определенно, не для средних умов. Джулиан - человек смышленый, начитанный, потому соответствующим слогом написана автобиография. Все эти "кафкианские миазмы", "юношеская фанаберия", "метастазирование современной власти" и метафоры вроде "честертоновский Харди" и "отрыжка мозга покойного Рона Хаббарда" заставляли меня ежестранично отвлекаться, чтобы совершить марш-бросок до Википедии. (Зато теперь я точно знаю, о чем смогу поговорить с Джулианом при встрече: расскажу этому любителю Солженицына про то, как я уревелась, читая "Архипелаг ГУЛАГ". И добавлю, что он бездушная скотина, если не плакал.)
Помимо незаурядных познаний в области литературы, Ассанж демонстрирует весьма "трепетное" отношение к окружающим, причем с самого детства. На этом моменте я таки прослезилась:

В школе все подчинялось идее самовыражения. Помню, там была противная маленькая девочка, которая не хотела делиться самокатом. В соответствии с философией школы я решил выразить себя без всякого стеснения и стукнул ее молотком по голове.

Еще мне, как человеку, который работает с компьютерами и очень их любит, всегда нравилось то, насколько нежно Джулиан отзывается о технологиях. Он не просто осознает их значение, а возводит в культ.

Понять, о чем вы на самом деле думаете, - выйти за пределы своих мыслей, чтобы проникнуть в сознание других людей или погрузиться в сладостное забвение, - это значит поместить большую часть своего разума в пространство компьютера. Это не только новое бытие, но и новый способ существование в собственном теле.

Благодаря компьютерам мы находим разные возможности, чтобы стать хитрее влиятельных групп из старой гвардии и стать умнее того поколения, которое само когда-то протестовало.

Компьютеры обеспечили позитивное пространство в негативном мире. Они показали нам, что можно начать все сначала, можно выступить против индивидуализма, против системы и построить на свежих пастбищах программного кода нечто, лишенное дефектов".

Мне сразу вспомнилась другая его фраза:

"Представь, что ты можешь научить компьютер своим мыслям. Он будет думать их за тебя, просчитывать комбинации, делать выводы - только в миллионы раз быстрее, чем ты мог бы сделать это сам. А если таких компьютеров будет множество и все они будут думать в точности то, что думаешь ты. Можно сказать, ты создаешь целую армию великолепных, подчиненных тебе мыслителей. И эта армия никогда тебя не обманет - если, конечно, ты написал хорошую программу".

Фраза словно сошла с губ типичного голливудского злого гения, который имеет привычку сидеть в массивном кресле спиной к входящим, говорить хриплым голосом и поглаживать противно мяргающего котяру. Помнится, прочитав ее, я с грустью подумала, что с моими программами армию великолепных мыслителей не создать, зато армию дебилов - как нечего делать.

Короче говоря, если вы не находитесь в поисках легкого чтива и интересуетесь коварными интригами западных политиков, то, вероятно, вам эта книга понравится. Темой ирако-афганистанских конфликтов я интересуюсь лишь постольку-поскольку - о, презренное обывательское мышление! - потому половину книги пролистала, не вчитываясь.
Наверное, книга неплохая. Не то, что я ожидала, и не мастрид, но описывает личность весьма неординарную.