5 заложники Беслана

Только на пороге своего 30-я я поняла, откуда у меня этот навязчивый страх и наметанность взгляда на "бесхозные и подозрительные объекты". Чей-то пакет обойти по дуге. Держаться от толпы в стороне, а мужчин определенной наружности - в поле зрения. Этот нерадиво выброшенный мусор - точно всего лишь случайный мусор?..

Когда случился Беслан мне было 10 лет, я перешла в 5 класс. Сейчас уже сложно вспомнить, следила ли я за событиями непосредственно в тот момент, или смотрела документальные фильмы только уже после, но последствия помню отлично. Усиление охраны, контроля пропуска в школу, классные часы, учебные эвакуации. И хорошо помню, как постепенно к моему 11 классу все меры школьной безопасности свелись на нет. Сначала, спустя года два-три, грозного дяденьку сменила старушка за столом, после старушки просто пустой стол бдил какое-то время. Потом и стол убрали.

А страх, по-видимому проросший на почве моей природной мнительности, остался. Получается, в какой-то степени, я тоже стала заложницей Беслана.

1 сентября 2023 года на некоторых новостных порталах появились статьи об опознании одного из террористов. Такой вот "подарок", приуроченный к очередной годовщине терракта, точку в деле о котором следствие до сих пор не поставило. Примечательно, что по крайней мере пара статей из тех, что сейчас открыты у меня в браузере, особо акцентируются на том, что штурм начался строго после взрывов внутри школы и строго по вине террористов. Даже спустя столько лет мы должны обязательно отметить, что штурм и последовавшее применение тяжелого вооружения были спровоцированы, и никак иначе. Даже несмотря на то, что следствие не завершено. Парадокс.

Признаюсь, что книгу я взялась читала скорее в контексте чеченских войн. Курс школьной истории, естественно, этот период не освещал, историческое самообразование в период сумасшедшего десятилетия после ограничивалось случайными статьями. Теперь же стало интересно восстановить события и оценить новейшее время, которому уже сама стала свидетельницей.

Поэтому сперва предупрежу потенциальных читателей, что нарратив автора здесь - это голос комитета "Матерей Беслана" и позже отделившейся "Голос Беслана", человека, насколько могу судить, религиозного. Местами с соответствующей эмоциональностью повествования, углом зрения на происходящее. Это не упрек автору, и не минус книги, просто особенность. О спровоцировавшей масштабный терроризм войне здесь упоминается только при проведении параллелей в подходе властей: неуместная и неумная ложь и принесение в жертву мирного населения. Ну и в роли Масхадова, конечно.

...возможный успех его миссии [при участии в переговорах (несостоявшихся)] позволил бы Масхадову получить репутацию миротворца и повысить тем самым вероятность своего диалога с федеральным центром в качестве легитимного лидера Чечни.

После смерти Ахмата Кадырова разговоры о переговорах с Масхадовым и его легитимизации, а также о выводе войск и особом статусе Чечни прекратились.

Повествование строится по хронологии событий: от захвата, первых действиях (и бездействиях) властей, до суда над выжившим террористом, следствием по факту захвата школы и его критикой. Такой подход позволил показывать противоречия по нарастающей: сначала мы сталкиваемся с ложью о количестве заложников (выше моего понимания кому вообще пришло в голову манипулировать так легко проверяемой цифрой), о явных разногласиях и разрывах по линии принятия решений в штабах, отказ от переговоров и вообще отрицание ультиматумов, самой хронологии штурма и эвакуации, ставшей главным предметом раздора в попытке установить истину.

Мы одновременно и находимся в толпе перед школой, и видим происходящее внутри глазами выживших заложников. На каждое заявление о правомерности и эффективности принятых решений звучат голоса очевидцев, заявляющих обратное.

Автор поясняет некоторые моменты, связанные с менталитетом, дает характеристику местным властям, и даже голос одному из лидеров чеченских сепаратистов.

В книге содержатся выдержки из следственных материалов, допросов, докладов комиссий о причинах смертей, ярко демонстрирующие противоречия между позициями, а так же разбирается главный результат недоверия к официальному следствию и паралльного расследования - доклад комиссии Кесаева.

И многое и многое, можно продолжать так долго. Что интересно, даже в такой теме находится предмет для дискуссии.

Я задала ему еще один мучавший меня вопрос: надо ли договариваться с террористами, зная, что создаешь прецедент?

Позиция автора мне понятна. Но исторический опыт дает отрицательный ответ. Количество жертв - результат чудовищных ошибок, которые власти не хотят признавать до сих пор. Но сомневаюсь что переговоры могли к чему-то привести, принимая во внимание требования террористов.

Именно сейчас особенно больно читать эпилог. Почему эта чертова история моей страны все ходит по кругу, и никак из него не выйдет?

Признание ошибок - это не слабость, а сила. Потому что она ведет к прощению и к доверию. А это уже способ стать нацией. Народом. В нашей постсоветской ментальности ложь пока еще понятнее - если по телевизору показывают балет, то значит, ничего страшного в стране и мире точно не происходит. Но мир меняется, и вдруг становится ясно, что скрывать информацию невозможно, она все равно просачивается, и тогда ты вдруг понимаешь, что прочный фундамент под твоими ногами - это всего лишь зыбучий песок, и начинаешь всюду видеть ложь, и перестаешь верить государству, а начинаешь верить только себе. Если ты знаешь, что страна тебя защитит в трудную минуту, ты и сам пойдешь на все ради ее защиты. Если уверен, что тебя используют и бросят ради чьих-то ведомственных интересов, - ты не станешь жертвовать собой, сгорать на работе, отдавать свои силы и ресурсы ради того, чтобы вокруг стало лучше."

Пусть и идеализм, но я готова подписаться. Надеюсь только, что не придется кровью.