4.5

Оставь любопытство толпе и будь заодно с гением...
При открытии всякой мерзости она в восхищении. Он мал, как мы, он мерзок, как мы! Врете, подлецы: он и мал и мерзок — не так, как вы — иначе. (А.С. Пушкин)

Автор данной биографии несколько предвзят и, кажется, не скрывает этого, от чего сама книга получилась довольно эмоциональной. И, знаете, мне это понравилось, чувствуется искренняя любовь биографа к Поэту, и обида за него. Возможно, отчасти дело в том, что я сама разделяю чувства В.Г. Бондаренко. С детства не верила во всё то дурное, что говорили и писали о Лермонтове. Никогда не задумывалась почему, но, скорее всего, виною тому его стихи.

Да, наверняка, Михаил Лермонтов был тяжёлым человеком с очень непростым характером, но не убивать же его за это, а потом оправдывать и жалеть его убийцу. В точности, как было с Дантесом за четыре года до того.
Лермонтов верил - будь на месте Дантеса русский человек, и Пушкин остался бы жив, но сам погиб от руки именно русского ничтожества. Только в его случае общество пошло ещё дальше: оказывается окружение Михаила Юрьевича "не знало" и даже "не догадывалось", что рядом с ними жил великий поэт. Ну пописывал стишки, а кто не писал, его даже за хорошего офицера не желали признавать, и это при том, что у полковых командиров он всегда был на хорошем счету, и дважды представлялся к награде, хотя оба раза "сверху" пришёл отказ.

Неужели подобным образом в свете хотели оправдаться за то, что снова не уберегли, уже во второй раз за столь короткий срок? Не просто не уберегли, может быть, сами стали причиной убийства. Не нужен был двору героический поэт, их вполне устроил бы заштатный офицеришка, ему не только в отставке даже в праве на подвиг отказывали. Все те, кто превосходил молодого поэта в чинах, но не умом, те кто кичился своим положением, потому что больше кичиться было нечем, мелкие литераторы, завидовавшие большому таланту, в попытках выгородить себя и опорочить имя погибшего, однако, показали лишь своё невежество. Но хуже то, что и спустя столетие, иные продолжают собирать всякие слухи и сплетни - грязные, нелепые, унизительные.
Зачем, почему некоторым так хочется опорочить имя светлого русского гения?! Автор книги пытается разобраться и в этом тоже.

В. Бондаренко не оправдывает своего героя, да, наш гений был дерзок, угрюм, заносчив, но и не обвиняет его. Жизнь есть жизнь, в ней всякое случается. Да и в чём винить? Таким характером одарила судьба. Однако же находились люди: боевые товарищи, члены карамзинского кружка, единственного салона в Петербурге, где говорили по-русски и не вели пустых бесед - люди без излишних претензий, не склонные к мелочности и злословию, которые уважали и ценили молодого талантливого поэта, либо вовсе не замечая его дурного характера, либо умея с ним мириться, прощая вздорные выходки за то большее, что было за ними скрыто. А может с этими людьми Лермонтов и вёл себе по-другому?

На самом-то деле его все любили таким, каким он был. Все поздние сочинения о злобном карлике высосаны из собственных предположений.

Любили генералы, любили сослуживцы, любили женщины. Не любил императорский двор и не любили завистники.

Увы, нынче больше прислушиваются к записям завистников, а надо бы читать мнения простых его однополчан.

Дальше...

Я не так много читала и знаю о Лермонтове, лишь школьная биография, его поэмы, пьесы, любимый мною роман, несколько статей с выдержками из воспоминаний современников. Я это к тому, что мне почти не с чем сравнивать, и, возможно, я несколько наивна, но Владимир Бондаренко, судя по всему, проделал большую и серьёзную работу по изучению не только биографии самого поэта, но и его рода. Перечитал и подробно изучил кучу специальной литературы, на которую то и дело ссылается. Посетил все памятные и не очень лермонтовские места, начиная с Шотландского графства Файф, и заканчивая костромским городком Чухлома, не говоря уж о Москве и Кавказе.

В своём труде Владимир Григорьевич опровергает многих, ищущих, скорей, сенсации, чем правды, лермонтоведов, и в противовес этим, как он их называет, лжеучёным приводит других, заслуживающих, с его точки зрения, уважения (Висковатый, Розанов, Мережковский и др.) Он не претендует на истину в последней инстанции, делится с читателем всем, что ему известно, и высказывает своё отношение к той или иной версии.
Здесь множество на первый взгляд, казалось бы, незначительных подробностей, к примеру, не выдерживающие серьёзной критики сплетни о незаконном происхождении национального гения, или о тех же шотландских корнях русских дворян Лермонтовых,- но автор уверен, все эти детали важны для понимания творчества и личности Михаила Юрьевича, его судьбы.

Взять, к примеру, предков, наверняка ведь наложили свой отпечаток на характер поэта. А какие колоритные были предки, особенно один, обладающий даром прорицания, Томас Рифмач. Через шотландские же корни открылось и отдалённое родство с Байроном, любимым поэтом Михаила Лермонтова. В обоих текла кровь древнего рода Лермонтов, о чём сам М.Ю., кстати, не имел ни малейшего представления. Почти мистическое совпадение!

Возможно, местами книга несколько сумбурна, грешит повторами, время от времени уходит в сторону, отклоняясь от главного. Зато, как я уже отметила, написана искренне. В авторе биографии чувствуется человек увлечённый. Не раз и не два проводит Владимир Григорьевич параллели с сегодняшним днём. И ещё, признаюсь, от Бондаренко я узнала немало интересного.

Литературоведам и филологам это, наверное, и без того известно, но для меня, например, стало открытием, что стихотворение "Прощай, немытая Россия", возможно, и не лермонтовское вовсе. Не сохранилось ни оригинала, ни хоть какого-то упоминания в личной переписке; а объявилось это стихотворение впервые в 70-ые годы 19 века, в разгар народовольчества в нигилистической печати. Правда же, заставляет если не усомниться, то хотя бы задуматься?
Интересно тоже было почитать о Лермонтове и Русском Севере. Как замечает В. Бондаренко, у знатоков всё больше принято говорить о "московском" или "кавказском" Лермонтове, но были в его творчестве и северные стихи. Оказывается, в ту пору русские литераторы увлекались финской мифологией, не избежал влияния моды и М.Ю., но, как это всегда бывает с большими поэтами, просто отдать дань моде не получилось, и Лермонтов пошёл дальше, проник в самую суть.
А ещё замысливал два романа о Кавказе: тирании Ермолова и гибели Грибоедова, и о величии России 1812 года. Недаром Л.Н. Толстой сказал, что если бы не убили этого мальчика, ни он, ни Достоевский были бы не нужны.
Это лишь пара примеров, есть и другие, не стану приводить их все.

Как итог:
Автор этой биографии задался целью возродить интерес к национальному гению, которого стали забывать, и в то же время защитить его от несправедливых нападок пошляков, очистить имя, рано погибшего и многое не успевшего, поэта от грязной клеветы, что преследовала его при жизни и продолжает преследовать после смерти. На мой взгляд, это достойная миссия, которую я поддерживаю всей душой.

Я предузнал мой жребий, мой конец,

И грусти ранняя на мне печать;

И как я мучусь, знает лишь творец;

Но равнодушный мир не должен знать.

И не забыт умру я. Смерть моя

Ужасна будет; чуждые края

Ей удивятся, а в родной стране

Все проклянут и память обо мне.


М.Ю. Лермонтов