4.5

Чумовой роман!

Подступалась с опаской - всё-таки более 2 тысяч страниц, но прочитала для такого объёма влёт (за полтора месяца) и даже не откладывала, чтобы взяться за другие книги. На последних страницах, уже понимая, что дело движется к завершению, было даже немного грустно, что мне вообще не свойственно; я бы ещё пару сотен страниц легко осилила, герои стали как родные.

«Цзинь, Пин, Мэй» написан примерно в начале XVII века, автор скрывается под псевдонимом Ланьлинский Насмешник и это понятно. Во-первых, роман, мягко говоря, не очень приличен. Традиция называет его «эротико-бытописательным», но как по мне, некоторые сцены скорее даже порнографичны. Во-вторых, хоть действие романа отнесено к закату династии Сун (XII век), он вполне себе злободневен - десятки продажных чиновников и алчных торговцев, толпа непорядочных и развратных мужчин и женщин (от слуг до монахов), да к тому же ещё и слабый безвольный император, потерявший в итоге половину государства. Император в романе появляется всего в нескольких сценах, плюс цитируются отдельные указы, и, конечно, образ императора положителен, но мы же понимаем, что проигрыш в войне и нестабильность в государстве - это следствие потери расположения Неба, так что и здесь можно найти критику власти.

Любопытно, что в качестве главного героя выведен не легендарный разбойник или полководец, не аристократ или монах, а простой торговец Симэнь Цин, а сюжет, хотя иногда и касается известных событий из истории, легенд и предшествующей литературы («Речные заводи»), состоит из череды простых бытовых эпизодов. Этим «Цзинь, Пин, Мэй» особенно крут - он позволяет увидеть, как и чем жило «безмолвствующее большинство». От шпилек, вазочек, меню, узоров на платьях до заключения сделок, помолвок, отношений между супругами и отношений между разными социальными группами. Особый цимес в том, что роман писался на «внутренний рынок», то есть помимо внешнего (интерьеров, этикета и прочего) здесь изумительно отражается внутреннее - менталитет и мировоззрение, конфуцианские нормы и влияние буддизма. Кое-что отмечают комментаторы и переводчики - в тексте 1795 примечаний, но многие вещи считываешь самостоятельно и в этом особый кайф. Вот мать противится тому, чтобы отдать единственного сына в монахи, потому что кто тогда будет выполнять сыновний долг и ухаживать за могилами предков. Вот незнакомец на вопрос о возрасте стандартно и самоуничижительно отвечает «впустую прожито 28 лет» (скромность - главная добродетель). Вот гость и хозяин церемонно пререкаются, кому из них занять почётное место, принимать ли подарок и какую песню заказать певцам. Вот тщеславный чиновник носит повседневный халат с нашивками, обозначающими его ранг (которые были обязательны только на служебном костюме).

Симэнь Цин - отличный герой романа, хотя с точки зрения морали и нравственности скорее может быть назван антигероем. Он держит в начале романа одну лавку, но благодаря везучести, удачным бракам, связям и интригам к концу своей жизни обладает обширным бизнесом и чиновной должностью, которая получена, естественно, нечестно. Здесь есть интересный момент: стать гражданским чиновником в Китае можно было только через систему экзаменов, но военные и судебные должности раздавались часто по связям и за деньги. Так автор романа обличает коррупцию и показывает, что важные должности попадают в руки недостойных. Много внимания уделено тому, как Симэнь ведёт дела, как выстраивает систему связей, через богатство добиваясь знакомства и дружбы со знатными и влиятельными людьми. При этом Симэня сложно назвать однозначным злодеем, потому что он не раз и не два помогает небогатым друзьям и даже приказчикам, одаривает всех своих женщин, даёт деньги на монастырь и не чужд чувству благодарности. Что характерно, после смерти героя мало кто из облагодетельствованных им проявляет порядочность: дёшево стоит купленная за деньги слава. Вообще, близкий круг Симэня очень хорошо отражает пословицу «скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты». Компания друзей - это сборище выпивох, развратников, бездарей и хамов, которые тянут из Симэня деньги и таскают его по кабакам. Особенно неприятный тип - Ин Боцзюэ, который даже на певичек орёт благим матом.

Симэнь Цин является счастливым супругом шести жён. Эти своеобразные, с нашей точки зрения, отношения - сердцевина романа. Жёны в целом достаточно мирно уживаются, за исключением легендарной антигероини китайской литературы Пань Цзиньлянь (Пятой), которая развратна, непорядочна, лжива и легко уничтожает тех, кто переходит ей дорогу. Пань Цзиньлянь - одна из главных героинь, многие события мы видим её глазами и через её реакции. Две другие героини, чьи имена вынесены в название - это Ли Пинъэр (Шестая жена) и Пан Чуньмэй (служанка Цзиньлянь). Обе дамочки с характером. Ли Пинъэр, как и Цзиньлянь, способна не пожалеть человеческой жизни, а Чуньмэй - высокомерна, непорядочна, с лёгкостью раздаёт пощёчины служанкам рангом пониже, хотя проявляет редкую преданность своей госпоже и готовность помочь даже тем, кто когда-то причинил зло. Жёны часто пируют, смеются и злословят, гуляют в саду (своими миниатюрными ножками в 9 сантиметров...), слушают проповеди монахинь, иногда даже выезжают навестить знакомых. Если убрать мужа, то всё это немного напоминает закрытую женскую школу. Помимо развлечений дамы по очереди ведут хозяйство, а Четвертая жена Сюээ ещё и отвечает за кухню (и это такое себе занятие, потому что они все там постоянно едят и кого-то принимают). На первый взгляд, кажется, что никаких прав у женщин нет и впору хвататься за голову от их беспомощности и зависимости от мужчины. Но есть два момента. Во-первых, каждая из жён сохраняет контроль над имуществом, которое она приносит в дом, то есть обладает собственными деньгами, помимо тех, которые выделяет муж. А, во-вторых, Симэнь при всей своей любвеобильности, немного напоминает подкаблучника: жёны временами вертят им, как хотят, выпрашивая шубки, шпильки и помощь родственникам. Моей любимой является сцена, в которой главная жена У Юэнян указывает Симэню, к какой жене ему сегодня идти, а он подчиняется. Что ещё интересно, при шести жёнах, с которыми герой регулярно проводит время, у Симэня за весь роман, а это примерно десять лет, всего трое детей (плюс одна неудачная беременность старшей жены). То ли наказание за грехи, то ли результат особых даосских техник, не знаю.

Шесть жён - это только начало. Симэнь не пропускает ни одной юбки - он регулярно таскается к певичкам (как минимум, есть три любимицы, которые часто приходят в дом играть на пирах и прислуживать гостям, а потом развлекают и хозяек), соблазняет служанок, вдов и кого только не, пару раз даже мужчин. Каждую ночь он проводит в чьих-то покоях, иногда успев днём заехать к очередной пассии. Симэнь любит разнообразие не только в объектах страсти, но в самом деле. У него есть заветный узелок с приспособлениями для утех (некоторые весьма затейливы - бирманский колокольчик, сладкоголосая чаровница...), а в какой-то момент появляются пилюли от заезжего индийского монаха. При этом и до пилюль любовные «сражения» нормально так длятся на протяжении одной ночной стражи, а это, на минуточку, два часа. Сцены любви автор описывает по-разному: то герои просто удаляются в покои, то за этим следует весьма подробное изложение событий. Здесь есть некая система: ночи любви откровенно описываются в основном с отрицательными героинями (Цзиньлянь, Пинъэр, женой приказчика Ван Шестой, кормилицей Жуи). Когда же Симэнь приходит к старшей жене, автор стыдливо опускает полог и оставляет их наедине, в отношении положительных героинь (Третья жена Мэн Юйлоу) максимум может добавить, что они «резвились, словно пара фениксов». Кстати, очень поэтичны китайские эвфемизмы: например, мужской половой орган называется «янский предмет» (модель «инь и ян»), а фелляция - «игрой на флейте».

Действия в романе разворачиваются не быстро - надо же описать все наряды жён, ломящийся от блюд стол, стопки шелков в лавке, тонкие станы певиц в ивовом домике, подарки, поднесённые императорскому наставнику (помимо самих подарков вручался и их перечень) и многое другое. Надо пересказать кучу историй и притч. Надо спеть сотни песен (даром что ли певички приходят на пиры). Надо начать и завершить главу обязательными (и обаятельными) стихами. Лишь под конец события ускоряются и герои несутся вперёд сквозь годы. Пользуясь правом автора, Ланьлинский Насмешник вершит в целом справедливый суд: кто-то страдает безвинно, но большинство героев отгребает счастье и беды по достоинству. Так что история получается не только реалистичная, но и во всех смыслах поучительная.