1.5

По большому счёту, есть только одна причина прочитать книгу Энно Крейе. Это одно из редких исследований о Меттернихе вообще и на русском языке в частности. Что, конечно, странно, ведь князь с невообразимым именем Клеменс Венцель Лотар фон Меттерних-Виннебург-Бейльштейн не только был крупнейшим дипломатом своего времени и оппонентом Наполеона, но и в течение тридцати лет в значительной степени определял политику Австрии. В характерной позе “нога на ногу” на обложке расселся потомственный аристократ с изысканными манерами (к слову, во французском мини-сериале “Наполеон” роль Меттерниха исполнял Джулиан Сэндз, актёр, олицетворяющий понятие “хлыщ”), прилагавший все силы к обузданию революционных порывов своих сограждан. Из чувства ли мести к французам, оккупировавшим родовые земли семейства Меттернихов, или вследствие трезвого расчёта проводилась эта линия? Был ли князь противником германского единства? Как вообще ему, реликту галантного века, удалось столь долго оставаться ключевой фигурой австрийской политики?

На большинство подобных вопросов можно ответить, лишь взглянув на политическую карьеру Меттерниха в целом. Однако американский профессор Крейе непонятно почему выбрал именно период наполеоновских войн. Очевидно, что вплоть до 1809 князь не мог придерживаться никакой самостоятельной линии, даже на посту посла в Берлине, просто потому, что австрийскую политику определяли в то время Штадион и Кобенцль. До Венского конгресса Меттерних оставался на вторых ролях, теряясь между Наполеоном и Александром. Все его посреднические поползновения потерпели неудачу, а принести мир народам Германии мешала коварная Россия. В книге Крейе много и подробно описаны дипломатические коллизии, к которым князь не имел никакого отношения, и на исход которых был неспособен повлиять. Вывод же о том, что Меттерних затормозил объединение Германии, и так лежит на поверхности.

Вот и получается дотошный, скучный пересказ всем известных событий. Усугублённый ленивым переводчиком, которому история ну совсем никак не нравится (так что ждите “философа Эдмунда Бурке” вместо Бёрка, и “княгиню Эстерскую” вместо д’Эсте, и совсем уж неприличного “князя-примата” вместо князя-примаса). Дёшево, как сто рублей, за которые книга и покупалась.