4.5 Хамелеон, жаждущий власти, и гениальная полицейская машина

В дополнение к недавно прочитанному «Талейрану» игра весьма удачно выдала мне книгу про не менее интересную личность – его современника и заклятого врага Жозефа Фуше. Министр, создавший совершенную полицейскую машину. Человек, знающий буквально все обо всех. Перебежчик, молниеносно меняющий свои политические взгляды. Интриган, от чьей руки пострадала масса менее хитрых или более честных людей. Его история уже давно была у меня на примете, но именно сейчас оказалась как нельзя кстати, так как, кроме прочего, оказалось интересным сравнить Фуше и Талейрана – столь похожих и в то же время разных – между собой, пока воспоминания от обеих книг еще свежи.

Несколько лет назад я уже читала романтизированную биографию от Стефана Цвейга. Тогда это была Мария Стюарт, и моей основной претензией к книге стало то, что автор прямо-таки влюблён в описываемую им королеву и безбожно поёт ей дифирамбы, что бы она ни творила. С тех пор я биографии его авторства трогать как-то не решалась, но мне была интересна личность Фуше, и, так как я рассудила, что Цвейг вряд ли мог быть влюблён и в него тоже, то рискнуть стоило.

И я не прогадала. Цвейг обладает прекрасным стилем и к тому же тонкий психолог, так что образ Фуше и описываемой эпохи получился очень ярким. Я даже готова простить ему, если он где-то додумывает от себя. Потому что если и так, то это не очень заметно, видно, что он максимально старается опираться на имеющиеся документы и факты, а не на свою фантазию. А где факты точно историками не выяснены, то так и пишет. Даже местами, быть может, излишняя драматизация – романтизированная же биография, тут можно – в данном случае мне нисколько не мешала, наоборот, прекрасно ложилась на описываемые события (они и правда драматичны, что уж тут), так что читать было очень интересно. То, чего мне не хватило в книге о Талейране – психологического портрета и оживления «героя» – в книге о Фуше я получила с лихвой.

Он вкусил милость власть имущих и отчаяние отверженного, он бывал настолько беден, что тревожился о хлебе насущном, и был безмерно богат, был любим и ненавидим, прославляем и изгоняем…

Итак, Жозеф Фуше. Рожденный в семье торговцев и моряков, он тоже должен был стать купцом, пересекающим моря со своими товарами. Но оказалось, что он физически не годится для этого. Хилый, слабосильный мальчик, быстро устающий от любой физической нагрузки и к тому же страдающий морской болезнью. В суды и учреждения, а, тем более, ко двору, путь ему тоже был закрыт, родословной не вышел. Оставалась (как и в случае с Талейраном, хоть и по другим причинам) церковь. (Вот и раскрыт институт, поставляющий самых коварных и беспринципных людей эпохи!) Фуше стал монастырским учителем и в течение многих лет, зарабатывая гроши, тихо и незаметно жил в тени монастыря. На этом могла бы и закончиться его история, но ветер перемен, задувший во Франции в те годы, коренным образом изменил многие судьбы, и Фуше не исключение.

Казалось бы, как мог скромный учитель, не имеющий ни денег, ни связей, ни ораторского таланта, ни хотя бы внешней привлекательности и обаяния (а, по всеобщему мнению, внешность у Фуше была исключительно отталкивающая, а голос – неприятный и неприспособленный для ораторствования), сделать столь головокружительную карьеру, став проконсулом, министром, а в отдельные моменты истории – чуть ли не первым лицом в государстве? И, однако же, это факт. Фуше обнаружил в себе неуемную жажду власти, тягу к участию в политических игрищах и страсть вершить судьбы людей. И всю жизнь неустанно стремился к этому, взбираясь по ступенькам все выше и выше, иногда падая, но снова поднимаясь, пока в конце концов не рухнул окончательно.

Талант Фуше был не в произнесении громких речей и не в завоевании симпатий народа или власть имущих, а в умении действовать исподтишка, но эффективно. Нашептывать, находясь в тени, подталкивать в спину (чтобы, в случае чего, пострадал тот, кого подталкивают), распускать слухи, исподволь внушать необходимые идеи (так, чтобы в нужный момент большинство проголосовало за то, что нужно), хранить многозначительное молчание в сложных ситуациях (чтобы публично не высказать того, что можно будет потом ему предъявить) – в этом весь Фуше. Он никогда не выскажет своего мнения, пока не будет уверен, что тем самым примкнет к партии победителей. Никогда полностью не сжигает мосты, до последнего балансируя между теми и этими, чтобы была возможность повернуть оглобли, если вдруг запахнет жареным.

Просто обманывать одного человека, хотя бы то был и Наполеон, не в его натуре: обманывать всех – вот его единственное наслаждение, не внушать никому полной уверенности и каждому давать посулы, играть одновременно за все партии и против всех партий…

И, с другой стороны, когда ситуация ясна (и он, конечно же, в стане победителей), никто громче Фуше не заявляет о своей приверженности режиму. Во время Террора он ярый якобинец, враг капиталов и церкви, уничтожитель неугодных, без всякого сомнения отправляющий на гильотину и расстрел (а то гильотина работает слишком медленно!) тысячи людей. А чуть позже он же будет громче всех обвинять тех, кто показал себя слишком жестоким террористом, в том числе своего собственного «напарника». Во время империи он уже совершенно забыл о своей ненависти к деньгам и ничего не имеет ни против них, ни против титула герцога, дарованного ему Наполеоном. Что ж, Фуше всегда удавалось с максимальной наглостью переобуться в полете, да еще скинуть своих «соратников», выдвинув их вину на первый план. Поразительно, сколько раз это сходило ему с рук. Безусловно, случались и довольно болезненные падения, но вот гильотины и прочих не слишком приятных перспектив ему каждый раз удавалось избегать.

Но, конечно, наиболее известен он как министр полиции. Причем занимал он эту должность и при Директории, и при Наполеоне, и при Людовике XVIII (хотя при последнем недолго). Все они в достаточной степени ненавидели и презирали его, однако этому человеку удалось создать настолько мощную и гениальную полицейскую машину, что до некоторых пор без него невозможно – да и опасно – было обходиться. Если физически Фуше был не особенно силен, то умственная его работоспособность была высока. Он сумел создать такую систему, при которой держал в своих руках ниточки чуть ли не от всех тайн, имеющихся у кого бы то ни было в государстве. Он следил за всеми, его шпионы были повсюду, копии всех сколько-нибудь важных бумаг тут же попадали к нему на стол. И при этом, он, конечно, далеко не всем делился со своим «работодателем». Предоставляя прекрасные отчеты о делах в государстве, лучше и желать нельзя, Фуше многое все-таки оставлял для себя и использовал по собственному усмотрению, всегда ведя двойную игру. Работая день и ночь, никому не доверяя, он мог бы во времена своего могущества взять за горло кого угодно. Попробуйте избавиться от него, после того, как сами позволили ему сплести паутину!

Кстати, перед смертью Фуше уничтожил все имеющиеся у него документы, среди которых, вероятно, сохранялось немало таких, которые могли бы кому-то очень сильно попортить кровь (не зря же все так всполошились, когда уже после смерти Фуше прошел слух о скорой публикации его мемуаров). Он больше 20 лет их собирал! Цвейг великодушно предполагает, что умирающий решил таким образом примириться с людьми. Мне же отчего-то кажется, что даже на пороге смерти Фуше была ненавистна мысль, что кто-то другой может воспользоваться плодами его трудов. Ведь он всю жизнь предпочитал держать всю информацию в своих руках, сам решать, что и когда пускать в дело. Поэтому мне кажется, что он, понимая, что уже не сможет ей воспользоваться, решил: да не доставайся же ты никому!

Цвейг так же сравнивает Фуше с Талейраном. Этого искушения, думаю, сложно было избежать, ведь это два самых мощных интригана своего времени, сошедшиеся в одном государстве.

Эти два самых способных министра Наполеона – психологически самые интересные люди его эпохи – не любят друг друга, вероятно, оттого, что они во многом слишком похожи друг на друга. Это трезвые, реалистические умы, циничные, ни с чем не считающиеся ученики Макиавелли. Оба выученики церкви, и оба прошли сквозь пламя революции – этой высшей школы, оба одинаково бессовестно хладнокровны в денежных вопросах и в вопросах чести, оба служили одинаково неверно и с одинаковой неразборчивостью в средствах республике, Директории, консульству, империи и королю.

Эти двое во многом похожи, но есть у них и существенные отличия. Один – богатый аристократ со связями, угадавший, куда дует ветер и вовремя «снизошедший» до принятия революции, другой – сын торговца, с самых низов пробивший себе дорогу наверх. Один – сибарит, ненавидевший работать и даже письма поручавший писать другим, другой – неутомимый трудоголик, заболевающий от вынужденного бездействия; у одного – быстрый ум, молниеносно проникающий в суть ситуации, с элегантной светскостью проворачивающий крупные интриги и не утруждающий себя мелочами, другой – скрупулезный, дотошный ищейка, специализирующийся на мелочах, знающий всё о всех и каждом, из этих мелочей выстраивающий свою паутину, опутавшую всю страну; один – яркий, утонченный, любезный, но равнодушный ко всем, другой – бесстрастный, холодный, неприятный тип со всеми вокруг, но нежно любящий отец и муж.

Но одно из главных отличий, как мне показалось, в том, что Талейрана никогда не привлекала власть ради власти. Он с удовольствием пользовался приносимыми ей благами: богатством, почестями, роскошной жизнью, он интриговал ради своей выгоды, но никогда не стремился встать во главе. Фуше же истинное наслаждение доставляла именно возможность властвовать, вести большую игру, управлять судьбами людей, быть серым кардиналом. Ему даже не особенно нужны были внешние регалии, а вот реальная власть – это была его страсть! И он настолько «подсел» на это удовольствие, что никогда не мог вовремя остановиться, потому иногда чересчур зарывался и оказывался в ситуации, близкой к провалу, а в конце концов это привело к его полному падению.

Наверное, вы уже поняли по длине рецензии, что книга мне понравилась (только такие пробивают меня на простыню), но скажу еще раз: это было очень интересное и познавательное чтение. Всегда бы так.