5 BROKEN WINDOWS

Катастрофы полезны: после них хочется жить.

11 сентября 2001 года разведённый техасский миллионер и плейбой Картью Йорстон привёл на завтрак в ресторан своих двух маленьких сыновей, чтобы показать им лучшую панораму Нью-Йорка, открывающуюся из окон 107 этажа Северной башни Всемирного торгового центра. В 8:46:40 на скорости приблизительно 790 км/ч первый самолёт врезается в эту самую башню. Здесь и начинается «Windows on the World» — хроника последних часа сорока пяти минут из жизни главного героя и его детей между авиакатастрофой и обрушением Северной башни. Тщетные поиски путей к спасению. Иллюзия игры в катастрофу, которой отец пытается успокоить детей. Разнообразные человеческие характеры других людей, столь по-разному проявляющиеся в эти минуты. Всепоглощающее отчаяние. И смерть. Добро пожаловать в настоящий ад.

Я думал, что делать детей – лучший способ победить смерть. Ничего подобного. Можно умереть вместе с ними, и тогда никого из нас как будто и не было на свете.

Книга мастерски поделена на короткие главы, начиная с 8:30 утра, когда Картью прибывает в здание со своими детьми, до 10:28, когда Северная башня рушится. На протяжении всех этих часов, помимо поисков того, как сбежать или спастись, главный герой рефлексирует и задает себе много вопросов о том, как он жил и правильно ли он поступал:

Если б я знал, что подохну здесь, я бы жил иначе. Я бы любил без презерватива. Я бы раньше ушел от Мэри, больше путешествовал, попробовал опиум и героин. Я бы меньше учился и тратил меньше времени на талассотерапию. Я бы чаще пытал счастья с женщинами, вместо того чтобы все время трястись – а вдруг меня унизят. Я бы мог стать гангстером, грабить банки, а не тупо подчиняться законам. Я бы женился на Кэндейси, чтобы она стала прелестной вдовой. Я бы не бросил курить. Что сохранять-то? мое здоровье? Я бы создал рок-группу – лучше сдохнуть с голоду, чем заниматься нудным ремеслом ради денег. Я бы гораздо раньше подсидел своего босса. Я бы жил в Нью-Йорке, носил длинное черное пальто и солнечные очки глубокой ночью, круглый год мазался кремом для загара и обедал в ресторанах, где, наверное, кто-то отключил электричество, если только это не короткое замыкание: почему в богатых странах они вечно освещаются свечами? Бедность – это роскошь богатых. Я бы покупал больше машин: какая гадость эти деньги, я же никогда их не потрачу! Я бы попытался сделать себе клона. Я бы выбрил голову – посмотреть, как оно будет. Я бы, наверное, убивал людей – посмотреть, как оно будет. Я бы, наверное, больше рисковал, потому что мне все равно нечего терять. А может, просто попробовал бы стать лучше.

Я обвиняю общество потребления в том, что оно сделало меня таким, какой я есть: ненасытным. Я обвиняю моих родителей в том, что они сделали меня таким, какой я есть: бесхребетным.
Я часто обвиняю других, чтобы не обвинять себя самого.

От разворачивающейся перед читателями трагедии и снятии напряжения Бегбедер отвлекает нас вставками из своей жизни, в которых он размышляет о своем опыте написания этой книги, о поездке в Нью-Йорк через некоторое время после случившейся катастрофы: ядовито-кислотный взгляд на факты и критика США, которая контрастирует с его родной Францией.

Шокирующий, тревожный, пронзительный, хирургически точный. Этот роман является обреченной попыткой описать неописуемое.

Вечное авторское самомнение! Я бессилен. Моя книга бесполезна, как все книги. Писатель – он как кавалерия, всегда опаздывает.