4

Иногда перед незнакомцем легче распахнуть душу, чем открыться близким и родным. Тебе с ним не жить, не встречать взгляд каждый день. Поделишься и простишься, а камень на душе как будто легче стал. Уже не утянет на дно, да и в сердцах зашибить ближнего не спровоцирует.
Так и бывает.
Идет по дорогам сквозь города и веси бродяга-лютнист Петер Сьлядек. Звонкой монетой с ним расплатятся за звонкую балладу, попотчуют ужином за разудалую кабацкую плясовую. Одарят молчаливой благодарностью за умение слушать. Диковинные тайны за одно лишь присутствие... Со смешинкой и с грустью, страшные и красивые, истории абсолютно разные и в то же время обладают чем-то общим. Каждый сюжет завязан на двойственной природе чего бы то ни было — счастья, силы, судьбы... Подтверждая, что не может существовать только одна сторона жизни: уродливая и красивая. Более того, порой они подменяют друг друга так, что уже не разберешь, где какая... И все это на фоне пестрого, удивительного мира, чьи вьющиеся тропы — реальность и сказка — как змея о двух головах. Реалии эпохи Возрождения, не смущаясь, соседствуют с вымыслом. Исторические персоны существуют наравне с магическими существами.
Звучат голоса. Звучит лютня.

Я не знаю, какая строка обернется последней,
На каком из аккордов ударит слепая коса,
Это вы – короли; я – наследник, а может, посредник,
Я – усталое эхо в горах. Это вы – голоса.

12 самоцветов в оправе. Эпиграф - история - стих. Прочесть и задуматься. Прочесть, хотя бы ради прекрасного языка Олди.
"Песни" напоминают первые сборники Сапковского о Ведьмаке. Множество тут и там искусно вкрапленных отсылок к фольклору, мифам, литературным произведениям. Каждая новелла-притча — законченное произведение, однако, множество мелких деталей перетекают из одного в другое, создавая ощущение одной более обширной Истории. Чья она? История жизни музыканта Петера Сьлядека? Его образ размыт и прозрачен, хотя он и принимает в некоторых событиях непосредственное активное участие. Он даже не столько полноправный персонаж, сколько прием, стекло, через которое в глаза читателя несутся осколки чужих жизней. Сложи их вместе — возникнет причудливый узор и вместе с тем очень знакомый. Так чья же это История? История Жизни. Просто. Такой она бывает.

Жизнь лучше рассматривать со стороны. Из горних, значит, высей. Тогда она выглядит законченным и гармоничным артефактом, творением крылатого гения, а не сплошным недоразумением простака. Глядя изнутри, ничего в жизни толком не разглядишь.