4

Признаюсь, я начинала читать эту книгу с легким недоверием. С Машиным творчеством я не была знакома и ожидала банальных историй из жизни русской семьи, предположительно в комуналке, где все сгрудились над тазиком с щами. Мрачная, в общем, получалась картина.

На самом деле, это замечательная книга. О людях. О еде. Она, словно лазанья, открывает все новые и новые слои - то грустный, то веселый, то идиотский, а то даже трагический. Она, как торт Наполеон, связывает слоеное тесто эмоций нежным кремом языка. Она, будто шампанское, будоражит и дарит праздничное настроение.

Моя бабушка пережила голодомор. В книгах обычно пишут, что в городе было больше возможностей спастись, выменять золото на еду, раздобыть по каким-то смутным каналам кусок хлеба. Бабушка говорит иначе. В деревне хотя бы можно было насобирать травы и варить из этого что-то жуткое, но способное утолить голод и спасти жизнь. В городе не было даже травы.

Когда ужас голода закончился, соседские дети из многодетной семьи стали печь картошку на костре. Бабушка очень любила ходить к ним, доставать из золы обжигающий картофель, сидеть у костра, кушать вместе с другими детьми и забывать о том, что люди могут обрекать других на голодную смерть. Это были замечательные времена. Все семьи в округе были разных национальностей, а дети не замечали границ, они делились своей культурой, делились своим языком, и вскоре каждый из них разговаривал на пяти или шести. Моя бабушка до сих пор отлично ими владеет.

Бабушкина мама не разрешала ей туда ходить, многодетная семья была очень бедной и лишний рот был совсем ни к чему. Бабушка обещала, что больше не будет, а на следующий вечер опять бежала к костру. Придя домой и получив очередной выговор, бабуля все отрицала и удивлялась, откуда же мама знает, что табу нарушено. И только несколько месяцев спустя она поняла, что после запретной вылазки возвращалась с лицом, черным от сажи.

А пережитая в детстве трагедия не прошла зря. После голодомора была еще и война, потом послевоенное время, бесконечные оттепели, застои и перестройки, дефициты и обвалы валют. А бабушка до сих пор помнит, что самое страшное - это когда нет хлеба. И не может наестся, если его не будет на столе.

Я давно уже живу отдельно. Учусь вести хозяйство и даже пеку сама хлеб. Но от генетической памяти никуда не убежишь. И я всегда буду переживать, если в доме вдруг не окажется свежей буханки. И всегда моим любимым блюдом будет печеный картофель.