5

В День Св. Патрика 1916 года по Дублину ехал автомобиль с тремя интересными пассажирами: знатной ирландской дамой, её опальным племянником и молодым священником радикальных республиканских взглядов. Они говорили о патриотизме, известных союзах дублинских революционеров, прошлых и современных. Мэррион-сквер навевала воспоминания о небезызвестном ирландце, отданном под английский суд. Враги запугали и подкупили свидетелей, газетчики обругали, а друзья покинули его. «Он не смог избежать осуждения. Но со скамьи подсудимых он держал столь блестящую речь, что даже небо отвернулось бы от его оппонентов». Новости о его аресте породили целую волну беглецов во Францию, «джентльменов со схожим образом мыслей». «Бегство графов*, – заметил священник, как всегда скорый на исторические параллели. – Наёмники. Вольную службу в изгнании они предпочли чужеземному ярму у себя дома. История в миниатюре». В самом деле. Вот только чья история? Каким бы показательным не был случай этого известного ирландца, священник не мог поставить его в пример. Конечно, Оскар Уайльд никак не подходил на роль образцового мученика ирландского национализма.

К моменту появления этой сатирической сцены - когда роман Джейми О’Нила про Пасхальное восстание 1916 года уже перевалил за середину – читатель успевает получить представление о канонической трактовке двух самосознаний и связи между ними: самосознание ирландца и осознание себя как гея. Ранее в романе старый школьный приятель племянника (ныне британский офицер во время Первой мировой) спрашивает его: “Хочешь сказать, что ты выродок оскар-уайльдовского типа?» В этом возмущенном вопросе угадывается недвусмысленный намёк на самоопределение героя. В романе Э.М. Форстера Морис , написанном в 1914 году, главный герой тоже называет себя «выродком оскар-уайльдовского типа». Однако племянник находит достойный ответ: «Если это означает, что я ирландец, то да».

Обе грани этого тезиса смешивают Оскара Уйальда с Ирландией, а гомосексуальность – с ирландским самосознанием. Но если в первом случае урожденный ирландский патриот и мученик низводится до простого гомосексуального мужчины, то во втором – самый известный в истории бунтарь-гей ставится в образец настоящего ирландца. Одно из интереснейших достижений О’Нила в романе – пересечение ирландской и гомосексуальной идентичности. Тем самым он из одной создает символ другой, смешивает ирландское происхождение и гомосексуальное самосознание и рисует специфически ирландский образ мужской гомосексуальности: мир мужчин-геев как романтическая «нация сердца».

О’Нил не первый писатель, поднявший тему мужской гомосексуальности в рассказе о национальной идентичности. Вспоминаются, к примеру, «Приключения Присциллы, королевы пустыни» или истории Квебека авторства Мишеля Трамбле. Но оригинальная находка О’Нила в том, что канон ирландской литературы и историю республиканской Ирландии он пишет с гомосексуальной точки зрения. Внутри ирландского национального мифа развивается история любви двух подростков, договорившихся встретиться, что бы ни случилось, через год и вместе доплыть до острова, виднеющегося в заливе.

«Кто мы?» – вопрос, заданный одним из персонажей-геев, не только становится квинтэссенцией личных исканий героев, но и зреет в самом сердце политических волнений внутри всех слоев ирландского общества. At Swim, Two Boys – роман, в первую очередь, об ирландской идентичности. Гомосексуальная романтическая история в центре повествования играет роль национальной аллегории. Двое влюбленный подростков ищут свой реальный и воображаемый остров. Вынужденные существовать внутри гетеросексуального общества, «словно ангелы среди жителей Содома», они нуждаются в совершенно обособленном, защищённом, своём месте, острове только для них двоих. Мечты двух парнишек как в зеркале отражают желания республиканского ирландского общества иметь свой собственный независимый от Британии дом. Кризис гомосексуальной идентичности, осознание себя не таким, как окружающие, О’Нил использует для объяснения истоков ирландского национализма. Всесотрясающее, скрепляющее нацию открытие, что «мы в самом деле существовали как народ»: «Что у нас была своя особая природа… И поступки наши не могли быть преступлением… потому что они выражали самую нашу природу, наше существование». Герой О’Нила говорит здесь о гомосексуальности, но эти же слова с очевидностью экстраполируются на национальное самосознание.

О’Нил неслучайно приглашает своего читателя в ту переломную эпоху, когда и гомосексуальность и ирландская национальная идея были вне закона. Вынужденные противостоять обществу вообще и англичанам в частности, геи и ирландцы открывают и познают своё национальное и личное сознание. И бывает, делают это, как джойсовский Стивен Дедал, посредством литературы. Название же романа пересекается с еще одним ирландским шедевром – At Swim-Two-Birds ** Фланна О’Брайена – и тем провозглашает неразрывную преемственность традиции.
___________________________
*14 сентября 1607. «Бегство графов» (Flight of the Earls) – ирландские аристократы навсегда покидают родину, найдя убежище в континентальной Европе. Начало гибели гэльской Ирландии.
**В русском переводе О водоплавающих