4.5 "Напишу тебя, не бывшая никогда! И будешь!"

"Почуял сердцем, что придёт, должно прийти то, что радостно опаляет душу..."

"Кажется, так больше не напишут", - думаешь, вглядываясь в электронные странички, погружаясь в непростые судьбы героев. Кто бы из современников в самом деле так вдохновенно, так сладко рассказал бы о томлении души на пути к высокому? Кто бы вообще избрал душу главной героиней своего повествования? Вопрос праздный, больше риторический, ведь никому, кроме Ивана Шмелева, это пока так и не удалось, наверное, все же к счастью.

Заканчивая читать, закрываешь глаза, и перед тобой так явственно встает будто тот описанный автором в книге лик (ах как бы это чудно смотрелось на обложке - отчего бы и не помечтать!) - девушка небесной красоты с невероятной глубины глазами, в которых одновременно нежность, и тоска, и благость, и умиление, и горечь, и предчувствие чего-то страшного, неотвратимого. Портрет совершенно земной женщины и вместе с тем лик святой. Девушка из видений и снов, предсказанная задолго до встречи наяву, с таким красивым именем Анастасия... С живописного портрета и начинается та полная боли и светлой печали история; история любви, которой - увы и ах! - не суждено было никогда воплотиться здесь, на Земле (так, может, воплотится там?..) Не довелось героям испытать такого полноводного счастья, все против них, как обычно, как всегда... До чего же беспощадна русская классика...

Он долгие годы искал если не смысл жизни, то искру, которая бы зажгла огонь в душе, возможность послужить людям, сделать что-то по-настоящему значимое, великое и благое. Не выжигалась искра! Дальние страны, новые люди, ремесло - не находила отчего-то душа творца покоя. Так, какие-то жалкие крохи вдохновения озаряли на краткий миг, неизбежно сменяясь затем горьким разочарованием, но никогда не хватало главного. Было видение, но, как знать, не очередное ли это было искушение, проверка на прочность - много их было? Было желание трудиться на благо других - и трудился, достойно, не посрамив ни отца своего, ни наставников, ни доброго барина, вздумавшего учить талантливого юношу с нежным девичьим лицом живописи в лучших мастерских мира. Долг роздан - народу и барину, - а счастья нет, нет чувства удовлетворения, нет покоя. Вернее, не было, пока не встретил её...

Ангел, сошедший с небес на землю по нелепой ошибке Всевышнего. Печаль в стане, в движениях, в мечтательном взоре, который так и просится на холст. Такие чудеса - скоротечные мгновения закованного совершенства - надо уметь запечатлевать, схватывать, сохранять не только в своей памяти, а щедро делиться с другими, современниками и потомками, гадающими потом, кем и какой была при жизни незнакомка с полотна? Была ли счастлива, любима, желанна? Обрела ли наконец то, что искала? Кем была окружена и о чем мечтала? Радость и скорбь, смешанные словно самой художницей-жизнью на юном лице. И кажется, время остановилась. И где-то там она все еще живая. Закончив позировать застенчивому живописцу, сама так же скромно встанет, поблагодарит, грустно улыбнется, прошелестит тонким черным платьем и уйдет, унося за собой вослед летящий шлейф из надежд и разочарований, из несбывшегося - отмечталось... Ее взгляд скажет ему больше слов, ведь теперь они неразрывно связаны.

А долгожданная искра все же зажжется, чтобы погасить, опалить. Навечно. В ту лучшую жизнь, которая только предстоит...

Крохотная повесть, написанная чистейшим русским языком, небогата на множество сюжетных поворотов и ходов. Она ведь об обыкновенной жизни, о вере, о подлинной красоте - красоте души и дела. О неразрывных ниточках судьбы, связывающих - вопреки всему - родственные души.