5

Если мы будем смотреть на мир глазами Гарпа, то мы обязаны помнить всё.

Я думала, будет скучно. Полезно, серьёзно — и скучно. Думала, что книгу придётся время от времени откладывать, мучительно "переваривать", долго искать с ней общий язык. Думала, что не готова пока к подобным литературным экспериментам. А между тем "Мир глазами Гарпа" оказался самым что ни на есть своевременным романом, необходимым мне здесь и сейчас, настолько моим, что о нём, как и о большинстве поразивших и сразу же ушедших в любимые книг, совсем не хочется говорить.

Я знала Ирвинга только по "Молитве об Оуэне Мине", помнила его любовь к большим объёмам, масштабности жизнеописания, детальности в прорисовке образов и нестандартным подходам к рассмотрению поднимаемых проблем. И как в писателе я была в нём уверена, а вот в себе — точнее в своей способности понять и принять — нет. Поэтому и рада, что всё сложилось и совпало, что я сама сейчас — немножко Гарп и его взгляд на мир близок мне как никогда.

"Мир комичен для тех, кто думает, и трагичен для тех, кто чувствует... Безусловно, мы с вами и думаем, и чувствуем, ну а комическое и трагическое в нашем мире давным-давно смешалось",— писал Гарп одной из своих читательниц, которой настолько не понравился его роман, что, не зная как бы его побольнее задеть, она, подобно ребёнку, обозвала его "какашкой", расписавшись таким образом и в своей инфантильности, и в неспособности смотреть на мир думая и чувствуя одновременно. То есть так, как смотрел Гарп.

"Смех — моя религия. Как и последователи других религий, я осознаю, что моя вера в спасительные возможности смеха почти безнадёжна." — Да, безнадёжна, но без способности посмеяться над несмешным и горьким — кем бы мы были? Читая "Мир глазами Гарпа", я смеялась и плакала, искренне сочувствовала героям, понимала их, сердилась на вечную мировую несправедливость и не раз восклицала: "А это-то, блин, за что?!". Но при этом так и не обнаружила в романе ничего поистине мерзкого и отвратительного, вызывающего раздражение и тошноту, — наоборот, Ирвинг даже показался мне предельно деликатным в некоторых моментах. Да, рассказывая о судьбе своих героев, он не особо с ними церемонится, не пытается надавить на болевые точки читателя, не опускается до банального слезовыжимания. Он пишет правдивую историю их жизни и этим привлекает.

"Книга написана взаправду, когда чувствуешь: да, вот так оно и бывает; когда можешь сказать: "Да! Вот именно так эти чёртовы людишки и ведут себя!" Вот тогда понимаешь, что в этой книге всё правда".

В книге Ирвинга — всё правда, как бы категорично это утверждение ни звучало. Жизнь — трагична и комична одновременно, люди несовершенны по определению, все мы, со всеми своими бедами и радостями — всего лишь терминальные случаи и ничего с этим не поделаешь. И единственное средство сохранить свою целостность и не сломаться под ударами судьбы — суметь вовремя улыбнуться, вспомнить, кем ты пришёл в этот мир, кем стал в нём и кем хочешь остаться; помнить себя и не изменять своей памяти — вот всё, что на самом деле нужно человеку, чтобы оставаться в гармонии с собой и миром. Как помнил Гарп, как помнили Дженни Филдз и Хелен, а позже — Дункан и Эллен.

"Мир глазами Гарпа" — это и семейная сага, и острая социальная сатира, и глубокое исследование сложной человеческой натуры, и размышление о природе творчества и судьбе художника; немножко "мыльная опера", немножко фантасмагория; тонкое искусно сплетённое кружево, где нет ни одной спущенной петли, завораживающее и своим узором и точностью цветовой гаммы. Великолепная книга, которую я никому и ни за что не посоветую, правда!