4

Если вам вздумается написать художественное произведение, посвящённое жизни и творчеству, скажем, знаменитого (да чего уж там, легендарного) композитора, вы можете пойти двумя путями. Можно, пролистав несколько словарей и энциклопедий соответствующей тематики и запасшись необходимым количеством цветистых цитат на все случаи жизни (по возможности — почерпнутых из писем и мемуаров той самой великой личности, жизнеописание которой не даёт вам покоя), накропать несколько сотен страниц, расписав не поддающиеся проверке факты и подробности из жизни композитора, перемежая эти самые подробности сюжетными линиями всех тех, кого ваш маэстро встретил (или мог встретить в принципе, это неважно) на своём жизненном пути.

Или же вы можете искренне и самоотверженно любить творчество этого почему бы не итальянского композитора, с младых ногтей заслушиваясь его музыкальными шедеврами. Вы можете вполне недурно разбираться во всяких ариозо, кабалеттах, стреттах и прочем. Да, пусть вы точно знаете, что этот ваш композитор-вдохновитель не мог встречать тех или иных персонажей или быть в конкретном месте в конкретное время — так как точно был в это время в другом, неважно: все детали, в том числе выдуманные, подчиняются общей идее и создают в своём сплаве роман с большой буквы, Роман оперы.

Вы можете выбрать любой из этих двух путей. Вот только загвоздка в том, что если ваш читатель не разбирается в музыке так же, как вы, более того, если он знаком с биографией вашей жертвы-композитора лишь понаслышке, то кроме того, что ваше сочинение вряд ли исправит эту печальную ситуацию (окончательно запутав его в хитросплетениях биографий и терминов), он, этот злосчастный читатель, ни за что не разберёт, что же перед ним: литературная поделка или значительный биографический труд.

Остаётся лишь искренне надеяться, что “Верди: Роман оперы” Франца Верфеля является примером второго, а не первого.