3

Помните знаменитые старые приключения жёлтого чемоданчика, в которых мальчик в коротких шортиках и девочка в платьице, едва прикрывающем трусики, мирно ехали на другой конец города, и единственными, кто им угрожал, были дворовые хулиганы? Помните? Ну тогда позабудьте. Времена изменились. Так что не очень смелая девочка, теперь уже Катя, боится выходить на улицу не без причины:
ибо небезопасно,
ибо вокруг ходят тёмные личности,
и в лучшем случае эти личности воры (и по совместительству придурки),
а в худшем-поставляют детишечек... судя по всему богатым педофилам (ибо для поставки на органы слишком уж разборчивы),
взрослым же на тебя по большей части пофиг.

Вечерняя улица была освещена высокими фонарями. Вокруг них роями кружились белые звёздочки снежинок.
Вконец озябшая Катя шла от фонаря к фонарю, заглядывая в пустые ворота, сворачивая из переулка в переулок.
— Пока не боюсь… — прошептала она. — Вот найду Вову, тогда, наверное, опять буду бояться. Только где он? Может быть, он меня ищет?…
Навстречу Кате шёл старичок, постукивая палочкой по накатанным ледяным дорожкам.
— Вы тут мальчика не видели? — бросилась Катя к старичку. — Такой маленький, а пальто на нём слишком большое!
— Рано тебе, девочка, в темноте мальчиков искать! — с осуждением сказал старичок и сердито постучал палкой по ледяной дорожке.
— Нет, вы только посмотрите на неё! — возмущённо воскликнула высокая женщина. Она держала в руке торт в прозрачной коробке, перевязанной верёвочкой. — Вы только посмотрите! Одна по улице гуляет, кавалеров ищет. До чего дожили!..

Действительно... дожили. С учётом того, что девочке 10 лет.
Тут ещё надо учесть, что Прокофьева пересказала свою более раннюю сказку "Зелёная пилюля", и у всех проявлений добра и человечности ноги растут именно оттуда. Но если ранее стремительно уменьшающийся мальчик Вова был просто беспомощен в силу возраста, но всё-таки окружён добрыми и заботливыми взрослыми, то в новой редакции он беззащитен, зато происходящие ужасы смакуются.

Ужастик в духе "Куджо" Стивена Кинга:

Голова у щенка стала расти, ошейник лопнул на его толстой шее, на спине клочками выросла чёрная и бурая шерсть, а хвост стал похож на старый веник.
Толстая Тётя спряталась сразу за милиционера и за своего Худого Дядю. Но страшный пёс зарычал и бросился прямо на неё. Наверное, когда он стал таким огромным, у него сразу появился огромный аппетит.
Но милиционер не дал ему откусить от неё ни кусочка. Он загородил собой Толстую Тётю, и тогда страшный пёс лязгнул зубами и укусил его за руку.
После этого страшный пёс ещё раз посмотрел на Толстую Тётю и убежал.
А милиционер стоял, и из руки у него капала кровь. В темноте она казалась совсем чёрной.

А вот такая нынче любовь к детям:

Тётя в шляпе, похожей на пустое гнездо, вскрикнула так громко, что совсем оглушила Вову.
А вторая тётя, в шляпе, похожей на гнездо с птицей, крикнула ещё громче:
— Хулиган! По чужим коляскам лазишь!..
Тут она схватила несчастного Вову, поставила на ноги, задрала его пальтишко и несколько раз шлёпнула пониже спины своей большой и тяжёлой рукой, похожей на лопату. Жёлтый чемоданчик вылетел из коляски и шлёпнулся на снег возле Вовы.
И тут Вова не выдержал. Он широко открыл рот и громко заревел от нестерпимой обиды и стыда. А тёти, что-то чирикая грубыми голосами, осмотрели своего младенца и ушли, толкая перед собой коляску.

Вот здесь могло быть и хуже:

Гвоздь и Бочка еле удерживали скользкую, как рыбка, Катю, которой отчаяние придало новые силы.
Из машины, путаясь в своей длинной шубе, проваливаясь в снег, выбралась Марго Ивановна.
Одной рукой она вцепилась мёртвой хваткой в Катино плечо, другой, вырвав у Гвоздя фотографию, сунула её девочке в лицо.
— Хочешь жить — говори! Говори, где этот мальчишка? — Ярость сжимала ей горло, она могла только хрипеть.

Вот, кстати, картиночка:

Ну и, конечно, без приблатнённых мотивов не обошлось:

— И зачем мы только ребёночка украли? — всхлипнул Гвоздь. — Сам маленький, а пальтишко большое, не по росту, и собачка на шапочке. И ведь, бедняжка, никому ничего плохого не делал, а мы его…
— Как я теперь своей маме-старушке в глаза посмотрю? — уже в голос зарыдал Бочка. — Она, голубка, в жизни даже сухарика не украла, не то что ребёночка!..

И зловещей луны

Замерзающая девочка, утонув по колено в снегу, стояла на вершине сугроба. Круглая зеленоватая луна светила холодно и равнодушно. Колючие звёзды, словно выточенные из тонкого серебра, протянули к ней острые лучи.
«Наверное, мы тут оба замёрзнем, — в отчаянии подумала Катя. — Я уже ног не чувствую…»
Вова высунул малюсенькую ручку. Катя согрела её дыханием, поцеловала и скорее прикрыла концами своего шарфа.
Теперь девочка стояла неподвижно, одиноко, голыми руками без варежек прижав к себе пальтишко, где слабо шевелился Вова. В мрачном свете зимней луны казалось, что она изваяна из мрамора.
«Выкопать бы в снегу ямку, — подумала Катя, — Лечь… И спать, спать…»

Особый прикол, что даже при финальном хэппи-энде девочки никто не хватился, в том числе её родители, что явная авторская недоработка.
Можно ли сие творение считать красивой и доброй сказкой, решайте сами.