5

И вновь попадание в расширение горизонтов. Никогда не слышала я прежде о Марии Башкирцевой!
Мария Константиновна Башкирцева — художница, литератор, мыслитель. Стала известна благодаря своему дневнику, который стала вести в Ницце, куда в 1873 году, в возрасте 12 лет переехала с матерью. Большую часть сознательной жизни Башкирцева прожила в Париже, время от времени выезжая с семьей в Италию или в Россию — в Москву, Санкт-Петербург, Киев, а также навестить отца в Гайворонцах. Умерла она так же в Париже от туберкулеза в возрасте 25 лет.
Общепринятого образования у неё не было, но она разбиралась в живописи, в искусстве, изучала литературу, умела одеваться и вести себя в обществе, знала несколько европейских языков. Знаете, подчас это важнее, чем то самое образование ради корочки.

А после моей смерти перероют мои ящики, найдут этот дневник, семья моя прочтет и потом уничтожит его, и скоро от меня ничего больше не останется, ничего, ничего, ничего! Вот что всегда ужасало меня! Жить, обладать таким честолюбием, страдать, плакать, бороться и в конце концов — забвение... забвение, как будто бы никогда и не существовала...

Дневник.. Какие тайны он хранит в себе! Читаешь и действительно даёшься диву, что слова подобраны точь-в-точь, как это происходит и сейчас, те же проблемы, мысли. Не меняются люди, совсем не меняются. Читала и будто через каждую страницу узнавала и свой образ, а уж тщеславие – вот, где оно зашкаливает, но и не мешает. Сначала все начиналось с записей интересных событий, знакомств, ощущений. Закончилось глубоким психоанализом, если можно ЭТО так назвать. Обнажая душу, Мария писала то, в чем очень трудно, порой кажется невозможным, признаться самой себе.

Шокирует в Марии Башкирцевой — откровенное самолюбование, оправдывает его — ее ум. Если первые страницы «Дневника» являют тщеславную, эгоистичную и эгоцентричную юную особу, то на глазах читателя она превращается в проницательного, острого, беспощадного, бескомпромиссного исследователя собственного «я». Она препарирует свои проблемы, она растёт в глазах читателя и в своих собственных, она меняет круги общения, род деятельности, но она остаётся верной лишь одному пункту – «я – это единственный человек, который меня понимает, поддерживает». Да, не смотря на юные годы, Мария была амбициозна, тщеславна, трудолюбива, самостоятельна. И в глубине души одинока. Она не принадлежала своему времени, не соответствовала своему полу и не отвечала своей среде. Она была особенной. Юной, хрупкой, но вместе с тем, очень сильным человеком.

Я знаю человека, который меня любит, понимает, жалеет, полагает жизнь на то, чтобы сделать меня счастливою, который готов для меня на все и который никогда не изменит мне, хотя и изменял прежде. И этот человек — я сама.

Удивляло меня и то, что она будто всё предчувствовала. И раннюю смерть, и то, что дневник издадут после смерти, да и само тщеславие было самого женского толка — блистать в свете. Какой юной особе этого не захочется? Тем более по тем временам, когда нравы были другими, когда блистать являло собой не телевизионные программы, а общение в высшем свете с писателями, прозаиками, поэтами, художниками. Но со временем всё это тщеславие и честолюбие переросло у Марии в стремление самореализоваться и оставить по себе след в истории.

Блаженны те, у кого есть честолюбие, это благородная страсть; из самолюбия и честолюбия стараешься быть добрым перед другими, хоть на минуту, и это все-таки лучше, чем не быть добрым никогда.

Я вот, например, считаю, разумную гордость абсолютно естественной и оцениваю её положительно, потому что такая гордость - это внутреннее вознаграждение самого себя. Мария знала себе цену. Из неуравновешенного подростка она превращалась в настоящую женщину, одни душевные метания сменялись другими. Она сама писала, что тщеславие – это её личный стимул двигаться дальше и достигать большего. Если сильная гордость на пустом месте завышает самооценку, то отсутствие гордости слишком занижает её. Человек не гордится своими достижениями, он не дорожит ими, а, следовательно, ему не к чему стремиться. Впрочем, у Марии в силу юного возраста иногда зашкаливало чувство собственной важности, именно этим сходством, она меня и подкупила, если можно так сказать.
В Башкирцевой уживались всегда две противоположности, и не смотря на тонкую и ранимую душу, она была независимой от чьего-то мнения и гордой. Но она никогда не позволяла никому вытирать об себя ноги, лучше перешагнёт, но не преклонит колен. Потеряет гордость – потеряет себя и уважение к себе.

Читала её дневник и думала: «Как же хорошо, когда человек стремится чего-то достичь, а не просто прожигает жизнь». Да, а ведь честолюбивые люди, как правило, целеустремлённые и энергичные. Чтобы занять достойное место в жизни, мало просто иметь завышенные амбиции, необходимо прилагать много усилий и работать над собой. Мария проводила кропотливую работу над собой и своей деятельностью. Сейчас мы бы назвали её сродни фрилансеру, а тогда это было обычным делом. Я уважаю людей, которые умеют достигать поставленных целей, причем честно, а, не идя по головам.

Когда люди вполне счастливы, они начинают незаметно любить меньше и кончают тем, что отдаляются друг от друга.

Она была свободна и от мужских взглядов, похотей. Она не видела смысла растрачиваться на бессмысленные ужимки и ухмылки, не смотря на это весь ее дневник пронизан любовью. Она не была феминисткой, хоть теперь ее и причисляют к этому движению. Ей нравилось быть женщиной, но при одном условии, чтобы, оставаясь собой, чувствовать себя в пределах мужского мира свободной. В «Дневнике» она много пишет о любви, но чаще всего — это размышления о свойстве и потребности души — жить в состоянии любви. Творческие люди всегда влюблены. Она насмехается над тем, как ее ум развенчивает каждого, кто к ней приближается. И над тем, как настойчиво и непоследовательно живет в ней самой ожидание любви. Ее пугает неспособность любить, прощать людям их слабости, быть земной и не требовать от других невозможной высоты. Но чем старше она становится, тем острее понимает, что наивысшая форма любви — в творчестве. Она жила для творчества и ради творчества. Мужчины – были лишь этапом её жизни, важной составляющей, но не единственной целью. Для неё живопись и литература содержат любовь в самом чистом и совершенном ее проявлении.

Гордость, рассудительность, тщеславие, самодостаточность, но более всего скрытая за этим ранимость художника, боящегося житейской дисгармонии, обусловили одиночество Марии Башкирцевой. Она не могла ни покоряться, ни идти следом за мужчиной, чтобы быть его тенью, растворившись в нём и потеряв саму себя. Только другого выбора та эпоха не предполагала, никаких тебе свободных отношений, никакого «перечить мужу». Таким способом она была обречена на внутреннюю несвободу. Мария прекрасно понимала, что любовь поднимает тебя над всем - над страхами, над суетой, над проблемами... Над ВСЕМ... Она дарит свободу и счастье.. Это и есть смысл жизни... Её смысл жизни был в творчестве, в любви к творчеству. В суете мирской она имела то, над чем сейчас бьются многие дамы. Она имела творческую душу от рождения, она видела мир другими глазами.

Жизнь коротка, нужно смеяться, сколько можешь. Слез не избежать, они сами приходят. Есть горести, которых нельзя отвратить: это смерть и разлука, хотя даже последняя не лишена приятности, пока есть надежда на свидание. Но портить себе жизнь мелочами — никогда!

Мария Башкирцева писала о том, что создана неправильно, слишком сложно, чтобы жить долго. Ощущение раннего конца нередко ее посещало, о чем она писала в «Дневнике». Туберкулез сначала лишил ее голоса. Затем она потеряла слух. И при ее болезненной гордости и желании быть самостоятельной – это было настоящей пыткой. В последние годы она боролась с болезнью трудом, стараясь отвлекаться живописью. Башкирцева была чрезвычайно сильным человеком. Она была обречена, но она знала это. В уходе Башкирцевой есть какое-то естественное и мудрое завершение ее судьбы и личности. Она была разносторонней личностью, той, которую она вылепила сама путём долгой работы.

В ней были три составляющих, не отделяемых друг от друга, - Художник, Личность, Женщина.